Война. Лора Таласса

часто меняет женщин, – произносит она, и от этих слов мне становится не по себе. Честно говоря, мне не хочется знать подробности его личной жизни. – Если хочешь избавиться от его внимания, – продолжает Тамара, – просто сдайся и проведи с ним пару ночей.

      Да что творится с местными женщинами? Каждая так и норовит дать непрошеный совет.

      – Взамен ты получишь защиту, – добавляет она.

      Меня неплохо защищал и старый добрый клинок.

      – А если не сдамся? – спрашиваю я.

      Наступает долгое молчание, потом Тамара берет меня за подбородок.

      – Женщинам опасно находиться здесь, особенно таким хорошеньким. – Ее взгляд останавливается на кинжале Войны, лежащем рядом с масляной лампой. – Держи оружие поближе. Возможно, оно тебе понадобится.

      Глава 6

      Я решаю последовать совету Тамары – сплю с кинжалом Войны под подушкой. И главное, засыпаю. Что тоже неплохо.

      – Проснись, Мириам, – глубокий голос возвращает меня в реальность.

      Резко открываю глаза. Рядом с тюфяком, опершись руками о колени, сидит Война. Пальцы сами тянутся к клинку, и я сажусь, держа его перед собой. Глаза Войны мерцают в полутьме, когда он окидывает взглядом меня – сонную, с оружием в руках.

      – Понравился мой кинжал? – спрашивает Всадник.

      Я вздрагиваю от звука его голоса. Война говорит на чистейшем иврите.

      – Ты умеешь разговаривать, – констатирую я. «И знаешь, как меня зовут», – добавляю мысленно.

      Он хмыкает.

      – Я имею в виду, что сейчас я тебя понимаю, – добавляю я.

      Я уже привыкла, что Война говорит на неведомом языке, а я каким-то образом его понимаю. Но слышать из его уст родную речь – совсем другое дело, это выбивает из колеи. И означает, что все это время он понимал меня.

      – Зачем ты разговариваешь на какой-то тарабарщине? – спрашиваю, продолжая угрожать ему клинком.

      Не о том спрашиваешь, Мириам. Правильный вопрос: «Какого черта ты делаешь в моей палатке?»

      Всадник поднимается, подходит ближе. Я поднимаю оружие выше. Но ему плевать на кинжал. Война садится на край тюфяка, не обращая внимания на то, что острие кинжала впивается ему в кожу у самого горла. Смотрит на клинок, уголок его губ приподнимается в усмешке. Выглядит он при этом зловеще довольным.

      Угрожать ему, похоже, бессмысленно. Мне почему-то кажется, что Войну вся эта ситуация… умиляет.

      – Почему я понимаю твою речь? – спрашиваю его.

      – Ты моя жена, – спокойно отвечает Всадник. – Ты понимаешь мою природу, мой дар.

      Хм, тут есть одна проблема.

      – Я тебе не жена.

      Война усмехается.

      – Хочешь доказать свою правоту? Буду более чем рад. – В его словах слышится некий сексуальный намек.

      – Убирайся из моей палатки, – говорю, перехватывая кинжал.

      Война разглядывает меня, его глаза мерцают в полумраке.

      – Разве палатка твоя? – удивляется он.

      Нет. Но ему здесь не место.

      – Убирайся из этой палатки, – уточняю я.

      – Или