Песнь о Трое. Колин Маккалоу

самый глупый из мужей не до конца лишен бдительности; кроме того, кто-нибудь из придворных обязательно ему скажет. Агамемнон платил им, чтобы они замечали все. Стоит хоть одному из них заподозрить меня в неверности, как не пройдет и дня, это дойдет до Агамемнона. Троянский он царевич или нет, Парис лишится головы. И я тоже. И я тоже!

      Я терзалась, разрываемая страхом и любовным томлением. О, как я его любила! Но что это за любовь, которая пришла так внезапно, без предупреждения? С похотью я могла справиться – мой брак научил меня этому. Но любовь была неодолима. Я жаждала быть с Парисом. Я жаждала прожить с ним жизнь. Мне хотелось знать, о чем он думает, чем живет, что чувствует, как выглядит, когда спит. Меня пронзила стрела, та самая, которая заставила Федру покончить с собой, Данаю – войти в ящик, который ее отец сбросил в море, Орфея – бесстрашно отправиться в царство Аида в поисках Эвридики. Я больше не была хозяйкой своей жизни, она принадлежала Парису. Я бы умерла за него! Только… Каким восторгом было бы жить для него!

      Через несколько мгновений после того, как я устало прилегла на ложе под хриплое кукареканье петухов – восточная кромка неба уже светлела в предрассветной дымке, – ко мне в спальню вошел Менелай. Он был робок и отказался поцеловать меня.

      – От меня разит вином, любимая, тебе будет противно. Странно, что я так много выпил. Не нужно было.

      Я взяла его за руку и усадила на ложе.

      – Как ты сегодня утром?

      Он усмехнулся.

      – Не очень. – Веселость пропала, брови нахмурились. – Елена, меня кое-что гложет.

      У меня пересохло во рту, я машинально облизала губы. Кто-то сказал ему! Слова! Мне нужно найти слова!

      – Гложет? – хрипло выдавила я.

      – Да. Меня разбудил посланец с Крита. Умер мой дед Катрей, и Идоменей отложил погребение до приезда моего или Агамемнона. Естественно, ехать придется мне, Агамемнон не может оставить Микены.

      Я села на ложе, открыв рот от изумления.

      – Менелай! Ты не можешь поехать!

      Моя горячность удивила его, но он принял ее за беспокойство.

      – Выбора нет, Елена. Я должен ехать на Крит.

      – Как долго тебя не будет?

      – По меньшей мере полгода. Жаль, что ты так слаба в географии. Туда меня отнесут осенние ветры, но мне придется ждать летних ветров, чтобы вернуться обратно.

      – О! – Я вздохнула. – Когда ты едешь?

      Он сжал мне руку.

      – Сегодня, дорогая. Сначала мне придется заехать в Микены к Агамемнону, а оттуда уже на Крит. И раз я отплыву из Лерны или Навплии, то уже не смогу вернуться сюда. Как жаль, – пробормотал он, наслаждаясь моим испугом.

      – Но ты не можешь уехать, Менелай. У тебя гость.

      – Парис все поймет. Я исполню ритуал очищения сегодня утром до отъезда в Микены, но позабочусь о том, чтобы он смог гостить у нас сколько пожелает.

      Во мне проснулась надежда.

      – Возьми его с собой в Микены.

      – В самом деле? В такой спешке? Конечно, он должен побывать