Триумф Солнца. Уилбур Смит

меня все, что портит его душу и мысли, будет безжалостно уничтожен. Покоритесь благословенным словам пророка.

      Верующие снова закричали от радости, что услышали слова Господа, его пророка и божественного Махди, и заспешили в первые ряды, чтобы вручить последнему свои драгоценные подношения.

      Закончив обход мечети, Махди вернулся на самое почетное место и уселся на свой шелковый молитвенный коврик. Один за другим к нему подходили халифы, опускались на колени и подносили свои дары. Первый из них хлопнул в ладоши, и его слуги ввели на площадь резвого жеребца черной масти, сиявшего на солнце как тщательно отполированный обсидиан. Его седло было вырезано из эбонита, а уздечки и поводья сделаны из золотых ремней, украшенных перьями марабу и орлов.

      Второй халиф преподнес пророку королевский ангареб – широкую кровать с пышными подушками и покрывалами, каркас которой был искусно вырезан из слоновой кости и инкрустирован золотом.

      Абдуллахи лучше других знал своего хозяина и преподнес божественному Махди женщину, но не совсем обычную. Он сам ввел ее на территорию мечети и подвел к хозяину. Она была покрыта арабской накидкой с ног до головы, но даже это просторное одеяние не могло скрыть прекрасные формы, делающие ее похожей на юную газель, а босые ноги поражали изяществом и красотой. Халиф подвел женщину к Махди и открыл переднюю часть накидки, так чтобы скрыть ее от глаз посторонних.

      Она была совершенно голой. Махди подался вперед и придирчиво осмотрел это прекрасное дитя эфиопского племени оромо. В свои четырнадцать лет она имела черные как смоль глаза, нежную, словно масло, кожу и двигалась грациозно, будто только что проснувшаяся самка оленя. Ее груди были упругими, по-детски миниатюрными, но при этом созревшими, как налитый соком финик. На самой интимной части ее шоколадного тела не осталось ни единого волоска, и розовые края внутренних губ стыдливо выпирали, будоража воображение, – еще одно свидетельство ее нежного и непорочного возраста. Махди сладострастно ухмыльнулся, а она скромно потупила взор и захихикала, застенчиво прикрывая пухлые губы ладонью.

      Халиф Абдуллахи опустил накидку, а Махди удовлетворенно кивнул:

      – Отведи ее в мои покои. – Он встал, торжественно распростер руки и снова обратился к верующим: – Пророк много раз говорил мне, что мои ансары – избранные и благословенные люди. А еще он строго-настрого запретил вам курить и жевать табак. И ни в коем случае не употреблять алкоголь. Кроме того, правоверным непозволительно играть на музыкальных инструментах за исключением барабанов и омбейи. Вы не должны танцевать, если, конечно, это не танец во славу Аллаха, не смеете допускать супружескую измену, вступать во внебрачные половые отношения и воровать. И пусть вам будет наглядным уроком незавидная участь тех, кто нарушает мои законы.

      Махди хлопнул в ладоши, и через заднюю дверь его покоев личные палачи вывели пожилого человека. Он был босым, изможденное тело прикрывала лишь грязная накидка, редкие седые волосы