Мораль и субъективный опыт. Ю. И. Александров

антагонист разума (Delgado, 1966; Davidson, 2000; de Sousa, 2003; и др.), отличительного признака сознания. Авторы указывают на связь сознания и процессов сличения характеристик текущих изменений среды с характеристиками сформированных моделей, т. е. параметров ожидаемых и реальных стимулов (см.: Иваницкий, 1999; Edelman, 1989; и др.). Представления единой концепции сознания и эмоций в самом общем виде не противоречат последнему утверждению. Однако существует серьезное препятствие на пути использования теоретических представлений, стоящих за этим утверждением, для разработки системных представлений о рациональном. Оно состоит в том, что подавляющее большинство авторов в развитии своих взглядов основываются на положениях более или менее модернизированного подхода «стимул – реакция». Кажущаяся необходимость использования понятия «стимул» отпадает при рассмотрении поведенческого акта не изолированно, а как компонента поведенческого континуума (Швырков, 1995) – последовательности актов, совершаемых индивидом на протяжении его жизни. Каждый следующий акт в континууме реализуется после достижения и оценки результата предыдущего. Эта оценка – необходимая часть процессов организации следующего акта, которые, таким образом, могут быть рассмотрены как трансформационные или процессы перехода от одного акта к другому. Места для стимула в таком континууме нет. С теми изменениями среды, которые традиционно рассматриваются как стимул для данного акта, информационно связано предыдущее поведение, в рамках которого эти изменения ожидались, предвиделись в составе модели будущего результата – цели.

      Имея в виду сказанное выше, а также учитывая, что, кроме планирования конечного результата акта планируются также и этапные (промежуточные) результаты, можно полагать, что рассматриваемые в литературе в качестве механизмов сознания процессы «сличения ожидаемых и реальных параметров» имеют место на всем протяжении поведенческого континуума: как во время реализации поведенческого акта, так и при его завершении. Причем предвидятся и сличаются параметры не стимулов, а результатов: конечного (завершение акта) и этапных (реализация акта). Такой подход позволяет сопоставить стадии поведенческого континуума и «поток сознания», а также определить «сознание» как непрерывную оценку субъектом этапных и конечных результатов поведения (как «внешнего», так и «внутреннего»). Эта оценка определяется содержанием субъективного опыта и ведет к его реорганизации. Она может быть соотнесена с тем, что традиционно определяется как роль сознания в регуляции деятельности.

      Анализ литературы (см.: Александров, 2006б; Alexandrov, Sams, 2005) позволяет выявить сходство ролей, приписываемых авторами сознанию и эмоциям в организации поведения. Эмоции, как и сознание: 1) принимают участие в регуляции деятельности; 2) имеют большое коммуникативное значение; 3) связываются с процессами сличения ожидаемых и реальных параметров результатов во время реализации и при завершении действия. Следовательно, по аналогии с определением сознания, данным выше, можно сопоставить эмоции с оценкой субъектом результатов