Ты не для меня. Элена Макнамара

Кэти записала номера тачки? – не оборачиваясь, спрашивает Доминик.

      – Кэти? Какая ещё Кэти? – недоумеваю я.

      – Девушка из мотеля, – ржет Крис. – У меня и номерок есть. Хочешь? – демонстрирует клочок бумаги с выведенными на нём цифрами.

      Устало роняю лицо в ладони. Тру глаза.

      – Тачка не моя, – успокаиваю друзей. – Я её одолжил.

      – У кого? – Дом бросает на меня взгляд через плечо. – Вдруг копы заявятся к владельцу тачки, и он сдаст нас?

      – Не сдаст.

      – Почему ты так в этом уверен? – гневный взгляд Дома прожигает насквозь.

      – Смотри на дорогу! – вдруг голосит Крис.

      Доминик быстро разворачивается, дёргает руль и остервенело жмет на тормоза. Машину кидает вправо, потом влево, но она всё-таки останавливается, так и не встретившись с препятствием, вдруг выросшем на пути.

      Авария…

      Ребята переводят дух, а я выбираюсь на улицу и бегу к месту аварии, потому что там машина отца. Она впечатана в заднюю часть машины скорой помощи, а скорая словно обнимает столб светофора. И каким бы ни был мой отец, я ловлю себя на мысли, что не хочу, чтобы кто-то пострадал.

      Даже он.

      Обегаю изувеченные авто. Меня нагоняет кто-то из друзей, и я, не оборачиваясь, могу предположить, что это не Брайан. Он не бросит девчонку, и, наверное, ему плевать, пострадал мой отец или нет. И я его не виню. Саймон Шоу заслуживает божьей кары. Но вот только бог не спешит его наказывать. Мой отец в порядке.

      Останавливаюсь в шаге от открытой двери скорой. Медики суетятся возле Саймона, заклеивая ему рану на лбу, пока тот говорит с кем-то по телефону. Наши взгляды встречаются. Отец криво ухмыляется, откладывает телефон в сторону, встаёт с кресла, отпихивая фельдшеров, которым самим нужна помощь, учитывая серьезность аварии. Но это же Саймон Шоу, черт возьми! Только он достоин внимания.

      – Сын, хорошо, что ты здесь, – отец выбирается из машины, – мне как раз нужна твоя помощь, – говорит кротким голосом, натягивая на лицо маску заботливого отца и добродетеля.

      Он даже пытается меня приобнять, похлопать по плечу, но я отстраняюсь, врезаясь спиной в Доминика, подоспевшего ко мне.

      – Поехали, Килл, – шепчет друг. – У нас нет времени, девчонка не приходит в себя.

      – Холт, – обращается к нему Саймон. – Доминик, сынок, оставь нас с Киллианом, пожалуйста.

      У меня даже зубы скрипят от его притворства. Ещё и получаса не прошло, как он врезал в нос Дому и избил моих друзей, а сейчас говорит так, будто это было не с ним.

      Но Дом отрицательно качает головой, на что мой отец недовольно закатывает глаза. Откашливается в кулак, хмыкает и, вероятно, собирается действовать напористо, потому что приближается к Доминику, а в его взгляде читается решимость.

      – Вы что, ребятки, хотите проблем? – цедит сквозь зубы. – Проваливай, Холт…

      Он не договаривает, потому что из машины скорой помощи раздается оглушительный треск рации.

      «Поступил повторный вызов на Оушен стрит, тридцать девять, – слышится сильно искаженный