Фейбл. Эдриенн Янг

то у меня все же оставался шанс приумножить свой капитал до того, как мы доберемся до Сероса. В противном случае мне придется появиться на пороге Сейнта с пустыми руками, а ведь я поклялась себе, что никогда не допущу подобного.

      В коридоре скрипнула половица, и моя рука метнулась к поясу, чтобы вытащить нож. Я напряженно вглядывалась в бесформенную, темную пустоту, ожидая еще какого-нибудь звука, и параллельно сунула медяки обратно в кармашек. Однако я не слышала ничего, кроме гула шторма, подбирающегося к Джевалу. Затем раздался стук захлопнувшейся двери, когда корабль накренился. Я прижала нож к груди, прислушиваясь.

      Всего несколько дней.

      Мне предстояло продержаться всего несколько дней, и я окажусь у двери своего отца, требуя от него выполнить свое обещание. Требуя отдать мне то, что он должен.

      Я засунула руку под рукав рубашки и нащупала толстый шрам, вырезанный на предплечье. Мой палец следовал вверх по рубцу, как по лабиринту наполненных кровью жил, повторяя очертания рисунка, который я вряд ли смогу забыть. Этим шрамом отец наградил меня в тот день, когда бросил на Джевале. Я в ужасе наблюдала, как он вел кончиком ножа по моей плоти без всякого зазрения совести. Я говорила себе не раз, что в тот момент он был не в себе из-за того, что потерял маму, что его рассудок помутился от горя.

      Однако я помнила расслабленное, спокойное выражение его лица, когда он резал мне руку, помнила то, как его голова склонилась набок, когда моя кровь бежала по его пальцам.

      С тех самых пор я только и мечтала о том, как снова его увижу. Ни о чем другом я думать больше не могла.

      И теперь, когда мечта вот-вот должна была осуществиться, мой желудок болезненно сжался, а сердце билось в рваном ритме. Человек, который научил меня вязать узлы и читать карты, был совсем не похож на человека, который засунул обратно за пояс кинжал, испачканный моей кровью, и уплыл прочь.

      Совсем скоро я должна буду оказаться в Серосе. И я не знала, какого именно человека там найду.

      Семь

      Меня разбудил резкий звон шкива[6], ударившегося о палубу. Я моргнула, протирая глаза, и постепенно в поле зрения появилась каюта. Гамак раскачивался из стороны в сторону, пустая бутылка покатилась по деревянным доскам пола, и я села, выпутываясь из объятий потертой ткани.

      Я прижалась плечом к стене и медленно пошла по коридору, щурясь от яркого полуденного солнечного света, который заливал ступеньки лестницы. Команда уже вовсю разбиралась со своими обязанностями, когда я вышла на палубу. Оглядевшись вокруг, я увидела море и почувствовала, как в горле образуется комок. Во всех направлениях простиралась одна лишь синева. Во всем мире, казалось, не существовало ничего, кроме четкой линии горизонта, ветра и плотного соленого воздуха.

      Я перегнулась через бортовые ограждения, слушая, как корпус корабля рассекает воду знакомым шепотом. Улыбка тронула мои губы, и мое лицо обожгло болью. Я протянула руку, касаясь горячего, распухшего пореза на коже.

      Почувствовав

6

Шкив – колесо, которое дает движение веревке.