Убийство русалки. А. Й. Казински

Потом резко остановилась и шагнула назад к открытой двери Софии.

      – Ты видела Анну? – спросила она. – София, где Анна?

      София с мокрым ртом выглянула из брюк солдата.

      – Что? – гнусаво спросила она.

      – Отвечай, шлюха, это важно, где Анна?

      Солдат раздраженно и удивленно повернулся, потеряв дар речи.

      – Что? – повторила София. Она, похоже, была еще пьянее своего посетителя.

      – Проклятье, – пробормотала Молли и сбежала по лестнице на улицу.

      Молли искала глазами светлые волосы Анны, обычно собранные в пучок.

      Еще она искала поэта. Андерсена. Но на улице было много людей, даже поздним вечером. В этой части города никогда не бывает тихо. В темноте было сложно кого-то узнать. Она пробежала мимо попрошайки без рук, мимо харчевни, в которой была драка, и молодой человек кричал, потому что ему сломали нос. Пекарь переворачивал баранки на вертеле. За его спиной загорелась бочка с коньяком. Старик кричал на уродца, который стащил его часы. Ревела корова. Молли свернула на улицу Вингордстреде[7]. Толпа матросов в мягких шляпах кружилась в пляске.

      Она увидела впереди сторожа и подбежала к нему.

      Он выглядел занятым и усталым, но все же быстро кивнул ей, а когда понял, что она проститутка, прибавил шаг.

      – Вы должны мне помочь, – взмолилась Молли.

      – Прочь, девка, я иду на улицу Адмиралгаде[8], там человек повесился.

      – Я не знаю, я… Моя сестра пропала, она… Она исчезла с мужчиной. Со странным мужчиной.

      – Здесь таких много. Она тоже публичная дама, как и вы?

      – Да, да, но она не такая, как…

      – Ну, значит, она объявится, когда разойдутся мужчины.

      – Нет, я чувствую…

      Но сторож быстро исчез за повозкой с зловонными воловьими шкурами.

      – Анна, – крикнула она, заметив светлые волосы, мелькнувшие в маленьком проулке за гостиницей «Дю Норд». – Анна!

      Проулок был весь заставлен деревянными ящиками, бревнами и бочками. Кто-то оставил здесь сломанную повозку. В проулке не было фонарей, пробивался только тусклый свет из окон. Она пошла дальше. В темноте Молли различила несколько пар обнимающихся людей, возбужденные лица, голые груди и плечи, волосатые ягодицы, мужчин, скрытых под женскими юбками.

      Она заметила мужчину в черном пальто, склоненного над зеленым платьем.

      – Анна? – вскрикнула она и оттолкнула мужчину, чтобы можно было разглядеть женщину.

      – Иди отсюда, сука, – говорит мужчина. У него кроваво-красные зубы.

      Женщина посмотрела на Молли. Это была не Анна.

      Молли попятилась и выбежала из проулка. Она пыталась увидеть что-то поверх движущейся толпы, вслушивалась в гудящий хаос города. Ворота города запирались на ночь. Копенгаген был тюрьмой. Без нужных документов нет ни выхода, ни входа.

      А Анну найти невозможно. Здесь слишком много проулков, подвалов, задних дворов, проспектов и улиц, где она могла исчезнуть. Это совсем не то, что дома

7

Вингордстреде – «переулок виноделен». По соседству с улицей Улькегаде, известной своими домами терпимости, располагались улицы, где производили и продавали горячительные напитки.

8

Адмиралгаде – «адмиральская улица». Район, где происходят события романа, был раньше заселен офицерами и матросами Датского Королевского флота.