Убийство русалки. А. Й. Казински

он отправился в Марстранд. Ханс Кристиан видел его входящим и выходящим из уютного трактира вместе с Орстедом и другими обывателями.

      Он вышел из Суда и поспешил на Новую площадь, направляясь к Марстранду. Шут и его помощники теперь жонглировали горящими шарами и лизали огонь с горящей лучины.

      – Андерсен, – окликнул его кто-то сзади.

      Это Молли, уже в другом платье, с рыжими волосами, убранными наверх так, чтобы было видно ее худую шею.

      – Я пришла, как только смогла, – сказала она. – Я должна была кое-что сделать. Кое-что важное. Где мои деньги?

      Он посмотрел на ее протянутую руку. Что ей сказать? Не мог же он пойти к старому Коллину, чтобы просить милостыню, как и не мог достать пятьдесят ригсдалеров из воздуха. Но если он ей об этом расскажет, она откажется ему помогать, его казнят, и в любом случае она не увидит этих денег.

      – Не сейчас, но скоро, – сказал Ханс Кристиан и подумал про Эдварда. Вряд ли он заплатит ему за несостоявшееся чтение дневников из Италии. Едва ли. Но попробовать стоит, с Эдвардом всегда можно было поговорить.

      Они миновали Старую площадь и несколько улиц. До Марстранда всего несколько минут.

      – Куда мы идем? – спросила она.

      – Директора полиции не было в Суде. Он пошел ужинать.

      Молли схватилась за него.

      – Где же твои манеры? Нельзя отвлекать человека в нерабочее время. Таким людям это не нравится. Они ходят в салон, курят сигары и разговаривают о политике. Ты можешь себе навредить. Лучше, если ты сам найдешь виновного и засадишь его за решетку.

      Ханс Кристиан почти забыл звук собственного смеха. Он как будто исходил не от него, высокий смех и по тону, и по громкости.

      – Я? – спросил он, заметив, как серьезно лицо Молли.

      – Ты докажешь свою невиновность. А я узнаю, что за ублюдок это сделал.

      – Я не смогу, как бы я… – сказал он, понизив голос, – нашел убийцу?

      – Ты не такой, как другие, – сказала она. – Ты можешь кое-что сделать словом. И ты не остановишься.

      Ханс Кристиан быстро изучил ее взглядом, когда они поворачивали на улицу Стуре Канникерстреде[26]. Давно никто не говорил ему комплиментов.

      – Моя сестра говорила то же самое. Этот вырезальщик…

      Ханс Кристиан перебил ее:

      – Я не желаю слышать это обращение.

      – Извини. Андерсен, – сказала она, – хороший поэт, он замечает вещи, которых другие не видят.

      – Перестаньте, – попросил он.

      – Да, что-то такое, – ответила она.

      Она лгала, он был в этом уверен. Но ему это понравилось. Понравились ее слова.

      Они бежали через улицу к трактиру, расположенному на втором этаже.

      – Теперь расскажите господину Браструпу, что вы на самом деле видели и слышали, а чего не видели и не слышали. Чтобы он понял, что не я был в комнате вашей сестры после девяти часов. К тому же я недостаточно силен, чтобы перенести тело, – сказал он, поднимаясь по семи ступенькам в трактир.

      – Только если ты мне поможешь, только если ты найдешь убийцу, – сказала

26

Большая Улица Каноников.