Магический перстень Веры Холодной. Елена Арсеньева

телефон в ящик – да и забыла. Надо утром сказать об этом дежурной. Хотя нет… лучше не говорить, ведь тогда она увидит, что сообщения открыты и прочитаны. И у нее будут все основания посчитать Алёну бесцеремонной особой, которая сует нос в чужие дела.

      Она машинально поглядела на номер: +380 и сколько-то там, и еще две пятерки… судя по первым цифрам, сообщение отправлено из Одессы, и подумала, что этот бесцеремонный посылатель вполне может написать что-то еще, а потому отключила звук и в этой «Нокии». Ничего, утром включит, когда проснется. И Алёна снова улеглась, и закрыла глаза, и уснула, ох, счастье…

      Она спала очень крепко и еле заставила себя проснуться от размеренного дриньканья будильника и вскочить, и, схватив сумку, накинув халат, перебежать по пустому, сонному коридору в десятый номер, где уже было тихо, невероятно, восхитительно, блаженно тихо, и бухнуться в постель (теперь уже законную свою!), чтобы снова уснуть, уснуть, уснуть…

* * *

      – Добрая госпожа… добрая госпожа, спаси мою дочь, а я спасу тебя!

      Мария Васильевна изумленно оглянулась: откуда доносится этот странный, гортанный голос? Показалось, что заговорила куча мусора, на которую чуть не наехала ее карета. Да это женщина в лохмотьях, ужасная, грязная нищенка!

      – Пошла прочь, пошла! – зашумел лакей, пытаясь пнуть говорящую охапку лохмотьев.

      – Спаси ее… и я спасу тебя! – снова выкрикнула нищенка.

      – От чего же ты хочешь меня спасти? – спросила Мария Васильевна, и лакей оторопел, с изумлением на нее уставился, да и она сама ушам не поверила, услышав свой голос.

      Да мыслимо ли это?! До кого она снизошла – она, Мария Васильевна Столыпина, урожденная Трубецкая, одна из первых красавиц Петербурга, бывшая фаворитка наследника-цесаревича Александра Николаевича?![5]

      – Ты несчастлива в любви, – прохрипела нищенка. – Ты теряла то, что находила, а сейчас не можешь обрести то, о чем мечтаешь. Я дам тебе заветный талисман… и происки старухи будут напрасны, ее сын поведет тебя под венец! И ты вернешь себе того, кто давно был тобою потерян!

      – Госпожа, ваша милость, да вы только велите… – пробормотал потрясенный лакей. – Эта грязная тварь совсем забылась…

      – Погоди, – остановила его Мария Васильевна. – Ты говоришь – происки старухи будут напрасны?..

      Из лохмотьев послышался стон, потом шепот – уже чуть слышный:

      – Возьми перстень, который висит на шее моей дочери… но если не спасешь моего ребенка, он потеряет силу…

      Она пробормотала еще несколько слов на непонятном языке – и стихла.

      – Ишь ты, – озадаченно сказал лакей, наклоняясь, – неужто померла гречанка?

      – Откуда ты знаешь, что это гречанка? – обернулась Мария Васильевна.

      – Слышал, как они в лампадной лавке промеж собой калякают, – пожал плечами малый. – В греческой. На таком же наречии.

      Надо было уйти. Не обращать внимания на слова. Это был просто предсмертный

5

Об этой истории можно прочитать в романе Елены Арсеньевой «Последняя любовь», издательство «ЭКСМО».