Ищи, кому выгодно. Инна Бачинская

твоей кухни, – раздельно произнесла Лидка. – Теперь понятно? Проезжал мимо и видел. Да, он работает по субботам, потому что семья кушать хочет.

      – А курил кто?

      – Гетман! – закричала Лидка. – Ты что, с бодуна? А говорила, не остается! Или у вас все тип-топ?

      Ирину словно жаром обдало! Она вспомнила о журналисте Сергее Ивановиче и застонала.

      – Ты меня разбудила, – сказала обличающе, – я всю ночь не спала!

      Сказала – и пожалела, потому что Лидка тут же ехидно спросила:

      – Интересно, с чего это вдруг? И кто же он, таинственный незнакомец с сигаретой?

      – Кирюше привиделось, – сделала слабую попытку защититься Ирина.

      – Не свисти! У Кирки глаз – алмаз, он твои окна знает! Ну?

      – Отстань! Позвони через два… три часа. Я отключаюсь!

      Она действительно отключила телефон, упала на подушку и накрылась одеялом с головой. Но заснуть снова ей было не суждено. Сосед-спортсмен сверху принялся таскать гири и с рявканьем «хэ‑э‑к‑к» бросать их на пол, где-то заработала дрель и заплакал ребенок за стеной. Проворочавшись до десяти, Ирина встала – измученная, несчастная, сонная – и побрела в ванную. Стараясь не попадаться себе на глаза в зеркале, она шагнула под душ.

      Потом уселась на табурет на кухне и задумалась, тупо глядя в стол. Она вздрогнула от звонка в дверь и выпрямилась. Звонок повторился. Через минуту в дверь забухали кулаками.

      Лидка влетела в прихожую и уставилась на Ирину.

      – Ты жива?

      – Как видишь…

      – А чего телефон не включила? Ты завтракала?

      – Нет, кажется…

      – Кофий будешь?

      Ирина вспомнила, как она предложила кофе журналисту, а он… И заплакала. Лидка подсунула ей салфетку, включила кофеварку и полезла в шкафчик за чашками. Разлила готовый кофе в чашки, капнула сливок и присела на табурет. А Ирина все плакала. Наконец Лидка, крепившаяся изо всех сил, выказывая сдержанность и такт, ей не свойственные, произнесла:

      – Хорош реветь! Что случилось?

      – Я поняла, что больше так не могу! – Ирина высморкалась.

      – Сла‑а‑ава богу! – пропела Лидка. – С чего это вдруг прекрасное прозрение?

      – Я была у них, посмотрела, как они живут… Понимаешь, я для него… сверх программы, довесок! У него все уже есть: шикарный дом, молодая жена, и ребенка собираются родить, а я… У меня ничего нет! Почти ничего, кроме покоя, равновесия, какой-никакой стабильности, и это почти ничего он разрушает! Понимаешь? – Она заплакала с новой силой.

      – Я всегда говорила, что он гад, – хладнокровно заметила Лидка. – Но ведь и дает что-то взамен? Интерес к жизни появился, глазки заблестели.

      – Ненадолго!

      – Это всегда ненадолго! Правила игры…

      – Какой еще игры?

      – Он приходит, ты открываешь дверь, и никто никому ничего не должен. Он тебе что-нибудь обещал? Нет. Он тебя уже кинул раз? Кинул. Так чего же ты ревешь? Это как дважды два четыре!

      – Я не из-за него, я из-за себя, – всхлипнула Ирина. –