Ярость возмездия. Александр Тамоников

я так больше не могу. – Надежда неожиданно заплакала.

      – Ну что стоишь? – кивнул Николаю Одинцов. – Обними мать да веди домой, там все расскажешь. Все, Коля, ничего не скрывай. И обещай, что больше никогда ни в какую компанию не попадешь. Что займешься учебой, спортом. Давай!

      – Пойдем, мам. Честное слово, я все тебе расскажу, – приобнял мать мальчик, и оба скрылись в подъезде.

      Выкурив сигарету, Павел тоже поднялся к себе. Прошел в кухню, заварил себе кофе, выкурил еще две сигареты и собрался уже принять душ, как в прихожей раздался звонок.

      А это еще кто? Вроде прежние «гости» вернуться не должны. Может, сантехник? Или Колька?

      На всякий случай достав из куртки пистолет и засунув его под ремень брюк, он открыл дверь.

      На пороге стояла Надежда.

      – Вы? Вот не ожидал!

      – Я могу войти?

      – Конечно! Проходите, пожалуйста.

      Надежда прошла на кухню, открыла форточку, чтобы выпустить табачный дым.

      – Да, накурил я, – смущенно проговорил Павел, не зная, что сказать более подходящее для этого момента.

      – Ничего, проветрится. Мне Колька все рассказал. И я, я не знаю, как благодарить вас. Если бы не вы, то страшно подумать, что стало бы с сыном.

      – Теперь все позади.

      – Но ты так рисковал! Ведь бандиты могли убить тебя! – Надежда незаметно для себя перешла на «ты».

      – Ну, убить, скажем так, меня не просто. Да и не пошли бы они на это.

      – Я совершенно ничего не знала.

      – Теперь знаешь. Не беспокойся, все будет хорошо.

      – Кольке так не хватает мужского общения. Это и понятно, он рос без отца.

      – Я тоже рос без отца.

      – Могу я попросить тебя об одном… одном одолжении?

      – Конечно.

      – Ты, пожалуйста, не оставляй Кольку. Для него ты непререкаемый авторитет. Он даже сказал, мне неудобно, но… в общем, он сказал, вот бы мне такого отца.

      – Надь! Успокойся. Я присмотрю за Колькой.

      – Ты заходи к нам.

      – Если ты не против, зайду.

      – Как я могу быть против, если сама прошу тебя об этом.

      – Возможно, ты сейчас под впечатлением откровения сына и завтра пожалеешь о своих словах, касающихся приглашения заходить.

      – Нет, я действительно хочу… видеть тебя у нас. И… не только из-за Кольки.

      В конец засмущавшись, Надежда поднялась и быстро вышла из квартиры. Одинцов не успел проводить ее. Вернувшись на кухню, он почувствовал то, чего раньше никогда не чувствовал, даже с Галиной. Уснул Павел поздно, и война ему этой ночью не снилась.

      Глава третья

      В съемной московской квартире на окраине столицы находились два человека. Мужчины средних лет, одному сорок два года, второму тридцать лет. Тот, что помоложе, качал мышцы живота, лежа на полу. Он с выдохом и вдохом то поднимался в положение сидя, то опускался на спину, держа мускулистые руки на затылке. Второй сидел в кресле у журнального столика и потягивал виски. Тихо работал телевизор. Время приближалось к полудню.

      Старший мужчина – Тихон Ступак,