Страшная сказка. Виолетта Векша

орий, в которые поначалу не веришь, а позже – гораздо позже, когда недостающие пазлы соединяются в единое целое, – чувствуешь, как стынет кровь в жилах.

      Хочу вам сказать, что моя жизнь ничем не отличалась от жизни моих сверстниц, пока внезапно – как появившаяся радуга на горизонте – не случилось непредвиденное. Сейчас бы не ошибиться…

      Ну да, всё верно. Эта история произошла со мной в возрасте 19 лет – именно тогда я начала встречаться с убийцей.

      Я расскажу вам всю правду, обещаю, только давайте не будем торопиться. В свое время вы всё узнаете и, быть может, даже пожалеете об этом.

      И напоследок…Что бы вы там не думали, я хочу, чтобы вы уяснили себе раз и навсегда: я любила своих родителей. Может, не такой любовью, к которой вы привыкли, но все же любила. Честное слово, любила.

      Итак, все началось с нашего знакомства в один весенний дождливый вечер. Я познакомилась с Марком 16 мая 1961 года после чертовски тяжелого рабочего дня в магазине, куда я устроилась работать после школы. Позже он разобьет мне сердце и заставит сомневаться в самой себе, испытав на прочность мои чувства и привязанности как дочери, подруги и добропорядочной соседки, но тогда он был всего лишь загадочным незнакомцем… Незнакомцем, от которого пахло дорогими духами и который нарушил мои незатейливые мысли о горячей ванне и чашке дымящегося какао с книгой под боком.

      Его черный BMW затормозил прямо перед моим носом, в паре дюймов от мыса моего кроссовка. Из наполовину опущенного тонированного стекла донеслись сердитые ругательства. Следом за руганью показалась мужская рука, пальцы мужчины тотчас же забарабанили по затемненному окну, на черной куртке блеснули бусинки дождя.

      – Я тебя не задел? – услышала я напряженный грубый голос.

      – Я в порядке, – нахмурившись, ответила я, успокаивая дыхание. – Жить буду.

      – Будем надеяться, – в голосе мужчины слышалось явное облегчение. Из салона во всю громыхал рок – песня была мне знакома, хотя среди молодежи того времени она не была популярна.

      – Помощь нужна? – неожиданно спросил незнакомец, так и прячась в тени.

      – Что?

      – Ну, может подвезти нужно?..

      – Ах, нет, не стоит, – ответила я, опустив глаза. – Мне… м-м… я живу тут неподалеку.

      Я нервно пригладила выбившуюся прядь рыжих волос. Сама не знаю почему, но щекам вдруг стало жарко.

      – Как скажешь, – не стал настаивать незнакомец.

      Порыв ветра, поднявший с земли охапки молодых листьев, донес до меня запах табака с примесью сладкой ягоды. Похоже на вишню, подумала я, словно бы под гипнозом наблюдая за ритмичными постукиваниями молодого человека. Завороженная, будто в гипнотическом трансе, я смотрела, как рука незнакомца ныряет обратно во тьму.

      – Веснушка, – крикнул он мне, и я содрогнулась: я услышала в обращении какой-то интимный окрас. – Еще увидимся!

      Едва он успел произнести эти слова, как мотор взревел, машина дернулась и, снова едва не задев меня, стрелой рванула в центральные улицы города.

      Смотря вслед исчезающей черной тени, я ощутила, как пересохли губы и как колотится о ребра сердце – с такой силой, будто хотело вырваться и помчаться вдогонку за скрывшемся в тени домов BMW. Я медленно перешла дорогу и, не обращая внимания на отдающийся в голове гулкий стук, пошла к дому. По мере того, как капли дождя всё сильнее ударялись о капюшон куртки, а мсы кроссовок становились всё более темными и грязными, биение моего сердца потихоньку возвращалось в привычный ритм.

      Весь тот вечер короткий разговор с абсолютно незнакомым мне человеком не отпускал мои мысли: и когда я стояла под горячим душем, чувствуя, как приятное тепло разливается по всему телу, и во время ужина, в течение которого мать обеспокоенно вглядывалась мне в лицо и даже спросила: «Деточка, ты не заболела? Похоже у тебя жар», и даже тогда, когда я, переодевшись в ночную сорочку, лежала у себя в кровати, смотря открытыми глазами на темнеющий потолок. Я думала о словах отца, сказанных им за ужином, когда мать предположила, что у меня начался жар: «Дорогая, она не заболела. Девочка просто влюбилась». Тогда я только посмеялась, спрашивая себя, почему родители первым делом думают о влюбленности, если их дочь или сын ведут себя не так, как обычно, но потом, лежа в темноте, мне не было смешно. Мне стало страшно: я ведь ни разу ни к кому не привязывалась, ни к одному из знакомых парней, откуда мне знать, что при этом чувствуют? Может ли быть такое, чтобы отец оказался прав?

      Проснувшись утром, я в гордом одиночестве проглотила завтрак и решила пройтись по утесу.

      Что мне действительно нравилось в нашем городке Лаундервиле, так это природа. Крутые скалы, которые так и подстрекали выкинуть что-нибудь безрассудное, грязноватый белый песок у моря и вековые дубы в городской аллее.

      Идти по лысеющему склону было неудобно: мешали тесные кеды, которые я, второпях выбегая из дома, спутала с материнскими, прибрежный ветер заплел мои волосы в нелепые колтуны, и теперь они, перепутавшись между собой, то и дело порывались выколоть мне глаза. Обойдя всю южную сторону холма,