Не сирота. Дочь олигарха. Анна Бигси

квартиры и пакетом с продуктами. Доползу как-нибудь. Три этажа – и я дома.

      – Ну что за идиотский сегодня день? Все валится из рук, ломается, случается! – сокрушаюсь шепотом.

      Скорее бы добраться до квартиры и наконец выдохнуть. Так хочется поваляться с книгой на диване и просто отдохнуть, но даже такой малости меня лишают. Брат решил именно сегодня зайти на ужин. Готовить теперь придется.

      Вижу неясную тень на лестнице и останавливаюсь. Свет от лампочки тусклый, и через мутные стекла все расплывается. Ставлю сумку на пол и быстро протираю очки, надеваю и вижу пред собой маленькую девочку, сидящую прямо на ступеньках и жадно жующую кусок хлеба.

      На вид ей лет шесть-семь. Маленькая, худенькая. Серый свитер висит на ней, словно мешок, светлые волосы торчат в разные стороны, как у Домовенка Кузи из одноименного мультика. Не видела ее раньше, может, потерялась?

      – Ты кто? – строго спрашиваю я.

      – Я Катя Снегирева, – шмыгает и поднимает на меня свои огромные глазищи. – Мы переехали недавно в двенадцатую, – запихивает остатки хлеба в рот и указывает рукой на свою дверь.

      – А я Евгения Огнева из десятой, – зачем-то отвечаю в тон ей.

      Только сейчас до меня доходит. Раньше там жила Зинаида Руслановна, но недавно она умерла. Хотя когда-то говорила, что у нее есть дочь. Наверное, та и переехала в ее квартиру.

      – Почему сидишь на бетоне? Холодно ведь, иди домой, – недовольно качаю головой. С детства всем девочкам втолковывают, что нельзя сидеть на ступеньках, а она…

      – Не могу, – горестно вздыхает и опускает взгляд. – У мамы праздник…

      Словно в подтверждение ее словам, слышатся пьяные голоса и звон бутылок. Ну это ни в какие ворота не лезет. Сами там развлекаются, а ребенок должен мерзнуть в подъезде?

      – Ну-ка вставай, – говорю сердито, подхватываю сумку и иду наверх. – Сейчас разберемся.

      – Не надо. Только хуже будет…

      Не хочу даже слушать эти глупости. Девочка послушно поднимается, пропуская меня. Обхожу ее и нажимаю на кнопку звонка. Дверь почти сразу распахивается, и появляется какая-то женщина. Видимо, новая соседка. Лицо красное, взгляд поплывший и идиотская ухмылка на губах.

      – А ты еще кто? – Меня едва не сносит тошнотворным запахом перегара. С трудом подавляю реакцию организма и сохраняю лицо.

      – Соседка ваша из квартиры напротив, – рассматриваю мать Кати, ища хоть каплю здравого смысла. Но тщетно, он растворился в количестве выпитого алкоголя.

      – И че надо, соседка? Выпить хочешь? – скалится та, обнажая неровные гнилые зубы.

      – Как вам не стыдно, – набираю в легкие побольше воздуха, чтобы высказать все свое возмущение. – Ребенок мерзнет, пока вы там…

      – А это не твое дело, – перебивает она меня. – Вот своих нарожаешь и будешь командовать.

      – Ну это же не по-человечески!

      – Катьку я не выгоняла, – хмыкает та и равнодушно пожимает плечами. – Нравится сидеть там, пусть сидит. А у нас новоселье.

      – Кто там? Проблемы? – За ее спиной появляется фигура здоровенного мужика, похожего на борова. – Че надо?

      Окидываю его брезгливым взглядом и понимаю, что лучше не связываться. Они пьяные, а сколько их там, неизвестно.

      – Нет, ничего, – поджимаю губы и делаю шаг назад.

      – Ну и все.

      Дверь захлопывается перед моим носом. Замечательно. Вот и познакомилась с соседями. Оглядываюсь на ребенка. Стоит, опустив голову, и вытирает слезы рукавом, размазывая грязь по лицу. Ну, как ее бросишь одну в холодном подъезде?

      – Кать, а хочешь пойти ко мне в гости? – улыбаюсь ей.

      – А можно? – недоверчиво поднимает на меня глаза.

      – Ну конечно, пойдем.

      Что я творю? Зачем вмешиваюсь? Мало мне проблем? Но по-другому поступить просто не могу.

      Открываю дверь и пропускаю девочку вперед. Включаю свет в прихожей и наконец стаскиваю с себя промокшие насквозь ботинки.

      – Замерзла?

      – Немного. – Катя зябко ведет плечами и растирает озябшие ладони.

      – Кушать хочешь?

      – Хочу… – кивает и как-то настороженно смотрит на меня.

      – Только руки сначала помой и умойся, – показываю, где ванная, и ухожу переодеваться.

      Быстро натягиваю домашние брюки, футболку и собираю волосы в хвост. Возвращаюсь на кухню, мою руки и открываю холодильник. Рассматриваю содержимое и с ужасом для себя понимаю, что мне в сущности нечем накормить ребенка. Сама я дома почти не питаюсь, а готовить впрок не для кого. Катя бесшумно садится за стол.

      Ну, как говорится, на безрыбье…

      – Яичницу или пельмени? – оборачиваюсь к ней.

      – Пельмени.

      Достаю кастрюлю, наливаю воду и ставлю на огонь. Раскладываю остальные продукты по местам и присаживаюсь за стол напротив Кати.

      – Не грусти, все наладится, – ободряюще улыбаюсь ей.

      Она