Психологическая наука в России XX столетия: проблемы теории и истории. Коллектив авторов

щем и притом силами очень большого авторского коллектива, хотя многое для ее решения уже сделано в известных трудах наших специалистов по истории отечественной психологии Е.А.Будиловой, А.В.Петровского, С.Л.Рубинштейна, А.А.Смирнова, Б.М. Теплова, М.Г. Ярошевского и других.

      Основной замысел нашей книги – довольно скромный. Он состоит в том, чтобы на фоне общей и краткой характеристики психологии в нашей стране (за последнее столетие) попытаться раскрыть некоторые главные линии развития лишь в психологии личности, социальной психологии и психологии познания. В этих областях науки особенно отчетливо выходит на передний план психология субъекта, которая становится все более актуальной проблемой для всего цикла наук о человеке.

      Человек объективно выступает (и, следовательно, изучается) в системе бесконечно многообразных противоречивых качеств. Важнейшее из них – быть субъектом, т. е. творцом своей истории, вершителем своего жизненного пути: инициировать и осуществлять изначально практическую деятельность, общение, поведение, познание, созерцание и другие виды специфически человеческой активности – творческой, нравственной, свободной.

      Субъект – это человек, люди на высшем (для каждого из них) уровне активности, целостности (системности), автономности и т. д.

      Гуманистическая трактовка человека как субъекта противостоит тоталитаристскому пониманию его как пассивного существа, отвечающего на внешние воздействия (стимулы) лишь системой реакций, являющегося «винтиком» государственно-производственной машины, элементом производительных сил, продуктом (т. е. только объектом) развития общества. Иначе говоря, лишь общество влияет на индивида, но не индивид как член общества – на это последнее. Общество, вообще социум – всемогущая сила, которая путем обучения и воспитания навязывает всем определенные знания, взгляды, идеи и т. д. Такое антигуманистическое понимание человека, ведущее к идеологии и практике тоталитаризма (в частности, сталинизма и неосталинизма), до сих пор сохраняется – часто неосознанно – во многих (но не во всех) распространенных у нас теориях. Их позитивное преодоление – одна из задач, решение которой необходимо для дальнейшего исследования всей фундаментальной проблемы субъекта (индивидуального, группового и т. д.).

      В психологической науке данная проблема наиболее глубоко разработана в трудах C.Л. Рубинштейна, Д.Н.Узнадзе, отчасти Б.Г.Ананьева и некоторых представителей гуманистической психологии. Сейчас она раскрывается в исследованиях К.А. Абульхановой-Славской, Л.И.Анцыферовой, В.В.Белоуса, A.B. Брушлинского, Б.А.Вяткина, Л.Я.Дорфмана, А.Л.Журавлева, В.В.Селиванова, В.И.Слободчикова, А.С.Чернышева, В.Д.Шадрикова и др.

      В разработке этой, как и многих других проблем психологической науки есть еще много дискуссионного, неустоявшегося, нуждающегося в дальнейшем изучении и обсуждении. Это нашло свое отражение и на страницах данной книги (тем более что и ее авторы, занимая по многим вопросам более или менее общую позицию, в ряде случаев также имеют разные точки зрения, например, на теорию Л.С.Выготского).

      Одна из главных трудностей при написании нашей книги заключалась в том, чтобы внутреннюю логику развития психологической науки раскрывать в единстве с системой внешних условий (политических, идеологических, экономических и т. д.), так или иначе влияющих на научные исследования. И до Октябрьской революции 1917 г., и особенно после нее политика и идеология, а также различные богословские и философские течения (идеализм, материализм и др.) оказывали очень сильное влияние на развитие психологии и других наук. Об этом свидетельствует, например, недавнее факсимильное переиздание (JL, 1991) энциклопедического справочника «Россия», в основу которого положены материалы опубликованных почти 100 лет назад 54-го и 55-го томов очень авторитетного Энциклопедического Словаря Брокгауза и Ефрона. В разделе «Русская наука» подведены итоги ее развития по состоянию на конец XIX века. О философии и психологии, в частности, сказано, что после падения гегелевской системы наступил период разочарования в философии и «вместе с тем период господства материализма и позитивизма»[1]. Но затем с 1870-ых годов опять начал возрастать интерес к философии – прежде всего в университетах и духовных (богословских) академиях. «Руководящая роль в этом оживлении философии принадлежала психологии; ей удобнее всего было сломить влияние материализма и ослабить значение позитивизма, в котором она не находила себе надлежащего места»[2]. А потому легко понять, что о И.М.Сеченове здесь говорится лишь как об «отце русской физиологии», но не о его вкладе в разработку основ психологической науки.

      Сеченов стоял в основном на материалистических позициях и поэтому был вытеснен из университетской психологической науки, где господствующее положение занимали философы и психологи идеалистического направления (в университетах он мог работать только в качестве физиолога). Как справедливо отмечал Рубинштейн, «в силу того, что Сеченов лишен был возможности создать в университете свою достаточно крепкую школу психологов, свои, им подготовленные кадры, когда наступил советский, послеоктябрьский период, не оказалось у нас психологов, которые шли бы от Сеченова»

1

Энциклопедический словарь. Россия. Спб, 1898, с. 834.

2

Энциклопедический словарь. Россия. Спб, 1898, с. 834.