Скунс и Барсук. Невероятное сокровище. Эми Тимберлейк

ждал.

      Барсук фыркнул:

      – Что ж, допустим. Курочки удивительно хорошо разбираются в физике.

      – Хорошо разбираются? Ха! Как ты можешь говорить, что они всего лишь «разбираются» в физике? Курочки используют Квантовый Скачок, исчезая из одного места и появляясь в другом. Впечатляет, не правда ли?! – Скунс сделал паузу и притопнул задней лапкой. – Но всё же жить в курятнике мне не слишком-то нравилось. Скунсы для насестов мало приспособлены, – он поднял брови и вздохнул. – Приятно поесть овсянку на крыльце, когда идёт дождь, но не пора ли нам? Мне осталось собрать буквально чуть-чуть, и я буду готов выдвигаться.

      Скунс зашёл в дом, и дверь захлопнулась за ним.

      Кап-кап-кап.

      Барсук проглотил остаток овсянки, шагнул на край крыльца и уставился в свинцовое небо. А потом тоже зашёл в дом.

      Буквально чуть-чуть? «Чуть-чуть» Скунса покрывало кресла, разделочный стол и весь обеденный стол. Громоздились сумки и сумочки. Кульки с приготовленной для перекусов едой занимали всю кухонную стойку. Высились стопки кухонных принадлежностей. Походное снаряжение хаотично теснилось в углу. Узелки с сухофруктами (изюм, курага, кусочки яблок) лежали на чугунной сковородке. Лук, картошка и морковь заполняли сотейник. Барсук увидел небольшой мешок муки (три килограмма?). Треуголка задорно украшала увесистую тыкву. Где предметы из титана и силикона? Он согласился бы и на алюминий! Барсук напрасно искал их – здесь такого не было. «Слишком много! Слишком тяжёлых! Слишком ненужных вещей!»

      Дождь стучал. Кап-кап-кап.

      Барсук поставил миску из-под овсянки на упаковки с едой (больше было некуда) и откашлялся.

      – А всё это влезет в рюкзак? Ты пробовал? Мы выходим, как только погода наладится.

      Скунс удивился.

      – Я всегда собираю свой красный чемоданчик прямо перед выходом.

      – Но, Скунс, – Барсук обвёл комнату рукой, – здесь явно побольше вещей, чем пижама, куриный свисток и книжка.

      Скунс подумал и сказал:

      – Пижаму и свисток я беру, но книжку оставлю дома.

      Барсук даже думать об этом не хотел. Он махнул лапой:

      – Зайди за мной, как соберёшься. Я буду в камнекомнате.

      К обеду кухня лучше выглядеть не стала. («Думаю, надо доесть старый хлеб. Французский луковый суп с крутонами».)

      И к ужину тоже. («Последний кусочек старого хлеба – хлебный пудинг с персиками! А ещё рис с обжаренными овощами и кокосовым соусом».)

      В любом случае дождь – кап-кап-кап – по-прежнему шёл.

      За ужином Скунс признал, что им лучше выйти утром в субботу.

      – Не откладывая? – спросил Барсук, с болью в сердце взирая на громоздящиеся вокруг кучи вещей.

      Скунс яростно закивал.

      – «Книжное оборзение» выходит по воскресеньям. В воскресенье я хочу оказаться как можно дальше отсюда.

      В субботу Барсук был готов к самому худшему. Он спустился по лестнице с тяжёлым сердцем.

      Гляди-ка, жёлтый рюкзак «Вненорных приключений»! Упакован и готов! Кухня расчищена и убрана. На кухонном столе горит свечка.