Богач, бедняк. Нищий, вор. Ирвин Шоу

по одной фразе, произнесенной дочерью, поняла бы, что та пустилась в счастливое плавание по тому опасному морю, в котором сама она потерпела крах и утонула.

      Бойлен вошел в комнату, держа в руках два стакана. Свет из камина освещал его нагое тело. Гретхен приподнялась на подушках, а он сел рядом на край кровати и стряхнул в пепельницу на ночном столике наросший на сигарете столбик пепла.

      Они выпили. Гретхен пристрастилась к виски. Бойлен нагнулся и поцеловал ее грудь.

      – Хочу попробовать, как целуется, когда во рту виски, – сказал он. И поцеловал другую грудь.

      Она сделала глоток из стакана.

      – Я не владею собой, – сказал он. – Не владею тобой. Я могу поверить, что ты моя, только когда я в тебе и ты кончаешь. А все остальное время, даже когда ты лежишь рядом голая и я ласкаю тебя, ты мне не принадлежишь. Так принадлежишь или нет?

      – Нет, – сказала она.

      – Господи! – вырвалось у него. – В девятнадцать-то лет. Какой же ты станешь в тридцать?

      Она улыбнулась. К тому времени он будет давно забыт. А может быть, и раньше. Много раньше.

      – О чем ты думала, пока я был внизу? – спросил он.

      – О блуде, – ответила она.

      – Ты не могла бы сказать это как-нибудь иначе?

      Сам он выражался на редкость деликатно, словно в нем еще сидел страх перед строгой няней, которая живо схватит хозяйственное мыло и вымоет рот маленькому мальчику, употребившему нехорошие слова.

      – До встречи с тобой я так не говорила. – Гретхен сделала большой глоток из стакана.

      – Но я ведь так не говорю, – возразил Бойлен.

      – Просто ты ханжа. А я если что-то делаю, то могу это и назвать.

      – Да не так уж много ты и делаешь. – Он был явно уязвлен.

      – Я бедная, неопытная, провинциальная девчонка, – сказала Гретхен. – И если бы добрый человек в «бьюике» не попался мне в тот день на дороге и не напоил меня допьяна, возможно, я так и умерла бы облезшей и усохшей старой девой.

      – Как бы не так! – сказал он. – Не будь меня, ты бы развлеклась с теми двумя неграми.

      Она многозначительно улыбнулась:

      – Ну, сейчас этого уже знать не дано, верно?

      Бойлен задумчиво смотрел на нее, потом сказал:

      – Пожалуй, настало время тебя просветить. – И потушил сигарету, словно приняв решение. – Извини, мне надо позвонить. – Он встал и, накинув халат, спустился вниз.

      Гретхен сидела, облокотясь на подушки, и медленно потягивала виски. Она отплатила ему. За то мгновение, когда безраздельно ему отдалась. И так она будет поступать каждый раз.

      Вскоре он вернулся.

      – Одевайся, – сказал он.

      Гретхен удивилась. Обычно они оставались в спальне до полуночи. Но ничего не сказала. Молча встала с кровати и оделась.

      – Мы идем куда-нибудь? – спросила она наконец. – Как я должна выглядеть?

      – Не имеет значения, – небрежно бросил он.

      В костюме