Богач, бедняк. Нищий, вор. Ирвин Шоу

вернуть былую силу. Позже тяжелая работа на озерных судах, а также изнурительные тренировки, которые он сам себе устраивал, проходя на гребной лодке большие расстояния, помогли ему обрести недюжинную силу. Он по-прежнему хромал и, конечно, не мог бы догнать обидчика, но, похоже, ему ничего не стоило раздавить любого своими огромными волосатыми ручищами.

      – Пап… – начал Рудольф, стараясь говорить спокойно. Отец ни разу в жизни пальцем его не тронул, но он видел, как в прошлом году от одного его удара Томас упал без сознания.

      – Что тебе? – спросил Аксель, проверяя широкой ладонью, насколько гладким стало днище лодки. Его руки и пальцы заросли черными волосами.

      – Я насчет школы, – сказал Рудольф.

      – У тебя неприятности? У тебя? – Джордах взглянул на сына с искренним удивлением.

      – Неприятности, пожалуй, слишком сильно сказано, – произнес Рудольф. – Просто возникла ситуация…

      – Какая еще ситуация?

      – Ну, понимаешь, наша француженка… Одним словом, она хочет тебя видеть сегодня. Сейчас.

      – Меня?

      – Ну, она сказала: одного из родителей.

      – А почему бы не мать? – спросил Джордах. – Ты ей сказал об этом?

      – Лучше, чтоб она об этом не знала, – сказал Рудольф.

      Джордах снова внимательно поглядел на него поверх лодки.

      – Мне казалось, французский – один из твоих любимых предметов.

      – Так оно и есть, – подтвердил Рудольф. – Пап, нет смысла терять время. Ты должен пойти с ней поговорить.

      Джордах продолжал оглаживать дерево. Затем вытер пот со лба и опустил рукава. Натянул на голову кепку, накинул на плечи, как мастеровой, кожаную куртку и зашагал. Рудольф двинулся за ним, не осмеливаясь намекнуть, что, прежде чем идти в школу, ему следовало бы зайти домой и переодеться.

      Мисс Лено сидела за столом, проверяя работы. В школе было пусто, но в окно доносились крики со спортивной площадки. За то время, пока Рудольф ходил домой, она успела по крайней мере раза три подкрасить губы. Рудольф впервые заметил, что они у нее тонкие и кажутся пухлыми только благодаря толстому слою помады. Она подняла глаза, когда отец с сыном вошли, и поджала губы. Джордах, прежде чем войти в помещение, надел куртку и снял кепку, но все равно выглядел как мастеровой.

      Мисс Лено встала из-за стола.

      – Это мой отец, мисс Лено, – сказал Рудольф.

      – Здравствуйте, сэр, – сухо поздоровалась мисс Лено.

      Джордах промолчал. Он стоял перед ее столом, покусывая усы, держа в руках кепку, – этакий покорный пролетарий.

      – Ваш сын, по-видимому, сообщил, зачем я вас вызвала?

      – Нет, – ответил Джордах. – Что-то не припомню, чтобы он мне что-либо сказал. – В его голосе слышалась какая-то особая, нехарактерная для него кротость, и у Рудольфа мелькнула мысль, а не боится ли отец этой женщины.

      – Мне даже неудобно рассказывать. – И мисс Лено снова сорвалась на крик: – Безобразие!.. И кто бы мог подумать?! Лучший ученик!.. Значит, он