Украинское национальное движение. УССР. 1920–1930-е годы. Андрей Марчуков

четком политическом виде, а в образах и литературных формах. Он дал тот эмоциональный толчок, тот иррациональный импульс развития, в котором нуждается и с которого начинается всякое национальное движение. Он определил его ценностные ориентации и пути воплощения национальных идеалов.

      Поэзия Шевченко уже не покоилась на позициях чистого романтизма, хотя и была насквозь проникнута духом былой казацкой вольницы, которую Шевченко так любил и воспевал. Впрочем, трактовал прошлое он весьма вольно, чаще придумывая его самостоятельно или слепо доверяя лукавым памфлетам времен казачьих фронд и польским «учителям», так как, по словам знавших его людей, историю «знал очень поверхностно, общих выводов из нее делать не мог; многие ясные и общеизвестные факты или отрицал, или не желал принимать во внимание», да и вообще чтение не жаловал[39]. Но получилось так, что заложенные Шевченко эмоциональные оценки истории – вхождения Украины в состав России, деятельности Богдана Хмельницкого, Переяславской рады, отношения к российской власти и государственности вообще и т. д. – оказали сильнейшее влияние на мышление и определение своего места в мире последующих поколений сторонников украинского движения[40].

      Высказался Кобзарь и о своем видении путей «возрождения» Украины. Выход, считал он, настанет лишь тогда, когда будет отброшено наследие Хмельницкого. Это наследие было им образно названо «церковью-домовиной», той «церковью Богдановой», где гетман «молился» о равенстве и братстве «козака» и «москаля». Лишь когда она будет разрушена, полагал Шевченко, Украина освободится из неволи:

      Церков – домовина

      Розвалиться… і з-під неї

      Встане Україна.

      І розвіє тьму неволі,

      Світ правди засвітить,

      І помоляться на волі

      Невольничі діти!..[41]

      Именно поэтическая форма выражения украинской идеи облегчала ее вживление не только в образованные слои общества, но и в народные массы. Творчество Кобзаря было насквозь проникнуто национальными мотивами, порой граничащими с ксенофобией. Эмоциональные, яркие, а зачастую дико-кровожадные сюжеты, центральное место в которых занимали темы о разгульной запорожской вольнице, гайдамаках, «козаченьках» и «вороженьках», «крови врагов постылых», замученной «Матери-Украине», «москалях», разрывающих ее «могилы», откладывались в подсознание и формировали некие идеальные образы и штампы с привязкой их к политическому контексту современности и этническому окружению.

      Впрочем, появление поэтических творений Кобзаря еще не означало их немедленного использования и усвоения народом. Известный украинофил М. П. Драгоманов вспоминал, что опыты чтения крестьянам стихов Т. Шевченко оканчивались, как правило, неудачно: мужики оставались равнодушными[42]. Но для дальнейшей судьбы украинского движения важен был сам факт существования поэзии Шевченко,

39

Так, например, говорил о нем известный скульптор М. Микешин. Цит. по: Ульянов Н. И. Указ. соч. С. 159.

40

Марчуков А. В. Украинское национальное движение и проблема Переяславской Рады: взгляды и оценки (XIX–XX вв.) // Русско-украинские отношения в XVII–XVIII веках. К 350-летию Переяславской Рады: Сб. ст. М., 2006.

41

Шевченко Т. Кобзар. Кигв, 1956. С. 238–239.

42

См. об этом: Ульянов Н. И. Указ. соч. С. 170.