От Ленинграда до Берлина. Воспоминания артиллериста о войне и однополчанах. 1941–1945. Андрей Марчуков

жили, верили, созидали, любили, боролись за правду и защищали свой дом и отчий край. Это нужно. Это необходимо. Ибо беспамятство превращает людей в животных.

      Жизнь – это преемственность поколений. Народ – это единство ушедших, живых и ещё неродившихся. Пока эта незримая нить единства, которую удерживают наше сознание и память (индивидуальная и коллективная), существует, живёт и народ. Но стоит лишь ей оборваться, как исчезает и народ, рушатся страны и государства. Помнить прошлое во имя будущего – это не просто слова. Это Закон Жизни. Будем помнить!

      Балтнян Конон Иванович

      (лейтенант в отставке, доктор сельскохозяйственных наук)

      Воспоминания о Великой Отечественной Войне

      1941–1945

      Начало записей – 19 ноября 1988 г.

      День ракетных войск и артиллерии.

      С сего числа и месяца по предложению

      полковника В.А. Колпакова

      (69-я армия 1-го Белорусского фронта) необходимо

      ежедневно вспоминать и записывать в «Дневник»

      события военных лет 1941–1945 гг.

      Глава 1

      Судьба коренной упряжки

Коренная упряжка: конь «Злой» и кобыла «Искра»

      Призван в армию я был 22 ноября 1940 года из Ляховецкого района Каменец-Подольской (ныне Хмельницкой) области Украинской ССР, в котором с июня 1939 года работал в должности главного агронома. Проводы в армию заключались в том, что моя беременная жена Евдокия Спиридоновна проводила меня на железнодорожную станцию Ляховцы. Шли пешком. В чемодане – кружка, ложка, бельё. И я уехал на станцию Хийтола, что на Карельском перешейке, севернее города Ленинграда, под небольшим приозёрным портовым городом Лахденпохья.

      Попал я в 334-й Краснознамённый артиллерийский полк 142-й стрелковой дивизии Ленинградского военного округа. Дислоцировался полк северо-западнее Ладожского озера, у границы с Финляндией. Первый человек, кто принял меня в полку (на станции Инкиля), был капитан Гришин[13]. С первых дней службы в Красной армии около полугода я был курсантом, старшим ездовым 76-мм дивизионной пушки[14], знаков различия не имел.

      Заодно замечу, что в 1941 – в начале 1943 года погон не было. Вместо них знаками различия служили петлицы. Младший комсостав на петлицах носил треугольники. Один треугольник – младший сержант, два – сержант, три – старший сержант, четыре – старшина. Четыре треугольника плюс нарукавная нашивка – у заместителя политрука. Офицеры носили кубики: один кубик – младший лейтенант, два – лейтенант, три – старший лейтенант. Старший командный состав на петлицах имел шпалу: одну – капитан, две шпалы – майор, три – подполковник, четыре – полковник. И далее, у высшего комсостава – ромбики, число которых возрастало по мере увеличения чина и звания, а затем – звезда большая – маршал.

      Квитанция на принятые личные гражданские вещи, выданная новобранцу Балтяну К.И. в ОВС 334-го ап при зачислении на военную службу (с ценами

13

В тексте упоминается много людей, а в некоторых разделах – особенно. Разумеется, предпочтительнее было бы поместить биографические справки о них в виде постраничных сносок. Но для того, чтобы облегчить восприятие (и текста, и самих этих справок), они приводятся отдельным блоком, помещённым в конце воспоминаний. В блоке указываются главы и разделы, в которых упоминается тот или иной человек.

14

В начале войны на вооружении полка состояли 76-мм дивизионные пушки образца 1936 г. Ф-22 (четыре батареи, 16 орудий), а также122-мм гаубицы образца 1938 г. М-30 (две батареи, 8 орудий). В конце войны полк перешёл на новые штаты и из двухдивизионного стал трёхдивизионным (девять батарей плюс штабная). Обновлялась и материальная часть.

Любопытно отметить, что в конце 1943–1944 годах на вооружении полка состояли и трофейные немецкие орудия: 150-мм гаубица (командир орудия старший сержант Рубцов Василий Иванович) и 105-мм гаубица (командир орудия старший сержант Немтинов Трофим Фёдорович). ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 686044. Д. 3784. Л. 18, 19.