От Вознесенского проспекта до реки Пряжи. Краеведческие расследования по петербургским адресам. Георгий Зуев

острили, злословили не только офицеры, но и матросы. Моряков возмущали казавшиеся неуместными частые обеды адмирала с громкой музыкой, шампанским в кают-компании «Орла» и интимные беседы со старшей сестрой плавучего госпиталя. Отмечали, что в эти моменты адмирал делался добродушным человеком и его уже нельзя было представить в привычном для всех образе разъяренного быка. Специальным катером с очередным дежурным офицером флагманского броненосца «Суворов» адмирал почти ежедневно посылал на «Орел» огромные букеты экзотических цветов. «Какая забота о раненых, засыпал их цветами», – острили офицеры. Все знали, что на госпитальном судне нет ни одного раненого. «Орел» отличался от кораблей и транспортов эскадры не только белизной и большим количеством женщин на борту. Здесь отсутствовала элементарная дисциплина, столь присущая Военно-морскому флоту. После одного из посещений «Орла», в день церемонии похорон матроса, командующий, ломая в бешенстве перья, написал гневный приказ по поводу порядков на госпитальном судне. В приказе значилось: «В то время как на всех судах эскадры и на всех транспортах офицеры и команды стояли во фронт, на госпитальном "Орле", даже в моем присутствии, слонялись скопища разношерстного люда. Место на палубе, откуда спускали на миноносец тело покойного, оказалось залито грязью… Свободные от службы сестры милосердия любопытствовали, сидя в разных местах на планшире и перевешивались за борт через леера, вперемежку с грязно одетой женской прислугой…». Главному доктору приказано незамедлительно навести на судне должный порядок, подтянуть сестер милосердия, чтобы на всех флотских церемониях они не гуляли по кораблю, а занимали бы определенное место, и «не толпою, а в рядах и непременно одинаково, по форме одетыми».

      Стоянка эскадры в Носи-Бе затягивалась. Упорно распространялись слухи, что общественность России требует вернуть корабли в Кронштадт. Газеты писали, что длительная стоянка эскадры стоит очень дорого, дает время японцам произвести ремонт и довооружение своих кораблей и, таким образом, хорошо подготовиться к встрече русского флота. Япония действительно срочно готовила свои базы, интенсивно укрепляла береговые батареи орудиями, снятыми с фортов Порт-Артура. Путь во Владивосток практически был наглухо закрыт. Из Европы и Америки в Японию шли караваны со снарядами, пушками, броневым листом, амуницией и провизией. Японский флот в изобилии обеспечивался всем необходимым, боезапасы продолжали доставляться целыми флотилиями транспортов. В подобной ситуации адмирал Рожественский должен был принять единственно правильное решение. Можно было вернуться обратно в Россию и сохранить людей и флот. Была возможность оставаться некоторое время в Китайском море, у Пекадорских островов и Формозы, угрожая торговому сообщению японцев и выжидая благоприятного момента для прорыва во Владивосток. Наконец, обсуждался вариант форсировать Цусимский пролив всем флотом под прикрытием густого тумана, всячески избегая боя. Конечно, легко рассуждать сейчас,