Хозяин Стоунгрейв-Холл. Хелен Диксон

деревенские девчонки, которым разрешают играть на пустоши целый день. Вы стали свидетелем того, что произошло, поэтому я больше не стану говорить об этом. Лишь замечу, вашей спутнице недостает манер леди. Угрозами меня не испугать.

      – Значит, это также вопрос чести, – заметил Лоуренс.

      – Наверное, это мой самый большой грех, – призналась Виктория.

      – Мой тоже, – заметил Лоуренс, улыбнувшись. – Честь порождает упрямство, но и наделяет нас волей, которая помогает вынести превратности судьбы. Вам нравилось в школе-интернате?

      – Да, очень. Сегодня я бы осмелилась сказать, что там надо мной хорошо потрудились, сгладив шероховатости характера. Однако, встретив вашу спутницу, я поняла, что приняла желаемое за действительное.

      – Я бы так не сказал. Ее неожиданное появление верхом на скакуне вынудило вас броситься в канаву. А может, вы заколдовали ее лошадь?

      – Я ничего такого не делала, да и лошадь мисс Эллингем не виновата. Вожжи были в ее руках. Она могла удержать животное, но, по-моему, вела себя безответственно. Из-за ее беспечности я могла стать калекой.

      – Возможно, вы правы. Когда мисс Эллингем в седле, она нередко ведет себя безрассудно. Поэтому думаю, все, что вы сказали, оправдано. Мне жаль, что так вышло, но я рад, что никто серьезно не пострадал.

      – Спасибо. Вы очень добры. Я сожалею о том, что так случилось, но не о том, что сказала ей. Она вела себя нагло и невежливо.

      Лоуренс тихо рассмеялся, почувствовав удовлетворение оттого, что нашелся человек, готовый сцепиться с грозной мисс Эллингем.

      – Снисходительность, терпение и понимание никогда не были ее сильными сторонами.

      – Жаль, если я показалось грубой. Мне действительно следует учиться держать свой нрав в узде.

      Лоуренс задумался на мгновение. Матери и гувернантки воспитали так много юных леди по одному образцу, что между ними было трудно разглядеть какую-либо разницу. Однако мисс Льюис обладала характером, который, по его мнению, никак не вписывался в этот образец.

      – Итак, мисс Льюис, вы навсегда покинули школу.

      – На этот счет не могу сказать ничего определенного. По правде говоря, учеба для меня закончилась в прошлом году, правда, зная, что я твердо решила учительствовать, мисс Карвер, директор школы, предложила мне остаться.

      – Вы именно этим хотите заняться? Учить, как ваш отец?

      – Да. Он внушил мне мысль, сколь это важно и только через образование можно преуспеть в жизни. Отец учил меня, когда я была еще маленькой, очень гордился моими успехами в школе и тем, что привил мне интерес к математике.

      – И вас нисколько не беспокоит то обстоятельство, что из-за этого вас станут называть синим чулком?

      – Отнюдь нет. Я понимаю смысл этих слов, поэтому не воспринимаю их как оскорбление. Я с пользой провела время в школе, но в отличие от некоторых учениц из богатых семей, которые с радостью выйдут замуж за джентльменов, готовых обзавестись умными женами, мне, как независимому человеку, придется всего добиваться