Свадьба (не) состоится. Диана Рымарь

не шла, скорее ползла.

      После вчерашнего чувствовала себя неважно, даже скорую пришлось вызывать, так на нее подействовала поездка к бывшему жениху. Слава богу, с ребенком ничего не случилось.

      Кира очень старалась не нервничать. О Левоне пыталась не думать вообще, слишком это было больно. Но не думать не получалось. Стоило закрыть глаза – и перед ней появлялось его искаженное злобой лицо.

      «Не смей со мной связываться!» – все звенели в голове его слова.

      И это будущий отец ее ребенка? Хотя какой он отец. Останется незнакомым дядей, донором живчиков. На этом его роль в ее жизни закончилась. Но как же невыносимо было это осознавать…

      – Я как-то это переживу! – твердила она себе, склонившись над клавиатурой ноутбука в своем маленьком кабинете.

      Всеми силами старалась унять дрожь в руках. Однако привести себя в рабочее состояние не получалось, слабость все продолжала накатывать волнами. Хорошо хоть, живот больше не тянуло.

      Безумно хотелось кофе, он бы хоть чуточку ее взбодрил, но Кира не была уверена, можно ли его пить беременным. А вредить ребенку она не хотела ни в коем случае.

      Ей бы отлежаться денек-другой, нормально поспать. Но как это сделать накануне важного мероприятия? Кира не знала, как она завтра сможет следить за его проведением. Вдруг ей опять станет плохо? Надо просить Марину о помощи, тем более что она обещала посодействовать.

      Очень не хотелось терять процент от выручки, деньги нужны как никогда. Но что-то ей подсказывало, что если она теперь не побережется, то потеряет нечто гораздо более ценное.

      Да, Левон ушел из ее жизни, но кое-что прекрасное после себя оставил. И это прекрасное в одночасье стало для Киры самым драгоценным.

      В конце концов, что ей важнее? Проект или ребенок? Ответ весьма однозначен.

      Она встала, кое-как поплелась в кабинет начальника – отпрашиваться.

      – Можно, Герман Викторович? – спросила она через приоткрытую дверь.

      – Входите, Кира, – буркнул он.

      Сегодня начальник выглядел немного лучше: синяки под глазами стали менее заметны, а нос вернулся к нормальному размеру. Впрочем, это не улучшило его настроения.

      Едва Кира вошла в кабинет Германа Викторовича, как почувствовала исходящее от него напряжение.

      – Вы что-то хотели? – спросил он, упершись локтями в стол.

      Кира подошла к его столу, проговорила:

      – Герман Викторович, я плохо себя чувствую и…

      – Только не говорите, что вы снова решили сбросить на плечи коллег свою работу, – процедил он, прищурив глаза.

      – Понимаете, у меня обстоятельства, – попыталась объяснить Кира.

      Но он снова ее перебил:

      – Я в курсе ваших обстоятельств.

      При этом посмотрел на нее так, будто Кира совершила смертный грех, решив забеременеть.

      Откуда у него эта информация? Кроме Марины, никто о ее беременности не знал. Она сказала? Но зачем?

      – Тем не менее я не считаю ваши обстоятельства уважительными, – продолжил Герман Викторович строгим тоном. – Когда я вас брал на работу, каким было главное условие? Меня не