Так нельзя. Алёна Макеева

кающий из ушей тестостерон, тупые шутки и подкаты… Беееее, избавьте меня от всего этого.

      Но хуже всего отношения складывались с одноклассницами. Казалось бы, я им, с формами и ярким красоткам, не конкурент, так нет, эти грымзы выбрали меня целью своих насмешек. Одним, отличницам, я мешала тем, что меня учителя любили, мне вообще учеба давалась легко, и часто ставили меня в пример. Другим, тем, которые предпочитали крутить романы, а не учиться, тем более ставили меня в пример, и они самоутверждались, унижая меня при любой возможности.

      И если в 9 классе меня просто дразнили, что я одна, то в десятом все как с цепи сорвались: издевки, угрозы, откровенный буллинг. Короче, прошлый учебный год я закончила в "почетном" статусе последней девственницы школы, которую никто не хочет.

      Причиной повышения градуса нападок на меня стал, как водится по классике жанра – мальчик. Новенький парень – Ник, которого перевели из какой-то мажорной школы: 3 языка, бокс, музыка (играет аж на 3 инструментах), умный до безобразия и божественно красив. Я, как и большинство в классе, влюбилась в него по уши, он, кстати, даже общался со мной первое время, наверное, из жалости, но его облюбовала первая красотка нашей школы – Саша Синицына – рыжая бестия с третьим размером, офигенной улыбкой и мерзопакостным характером. Она меня и так не любила никогда, так после того, как Ник отвесил мне комплимент при всем классе, решила сжить меня со свету.

      А когда они с новеньким стали встречаться, то любой мой взгляд в его сторону карался трехдневным изводом меня по всем фронтам. Моя лучшая подруга Светка Иванова вечно заступалась за меня и говорила, что мне нужно быть смелее, но я – замкнутый социофоб и, вообще, человек не конфликтный, так что предпочитала молча страдать от безответной любви и рыдать ночами в подушку, мечтая, что когда-нибудь он меня поцелует. Ну да, ну да…

      В общем, сказать, что в 11 класс я идти не хотела, не сказать ничего. Была, правда, еще одна причина моего нежелания идти в школу. Мало того, что я итак младше одноклассников, потому что родители отдали меня учиться с 6 лет, всем уже было по 17 и с ноября им начнет исполняться по 18, а мне только в феврале стукнет 17. Первое время Ник меня так и дразнил – малышня. Так за лето я еще умудрилась округлиться, теперь меня не путали с тощим мальчиком, второй размер не позволял, но я уже с начала августа готовилась, что одноклассники не упустят случая поддеть меня и начнут издеваться с новой силой. Зачем только наступил этот сентябрь?!

      Я тяжело вздохнула и стала собираться на эту дурацкую праздничную линейку: надела новое платье, которое мы выбрали вместе со Светкой и ее братом. Кира, вообще-то он Кирилл, на 2 года старше Светки, учится на парикмахера-стилиста, активно интересуется модой, так что иногда спасает нас с покупками. Кстати, благодаря брату Светка весь прошлый год экспериментировала с цветом волос, то она розовая, то фиолетовая, то рыжая. Но в 11 класс она решила отправиться зеленой. Я Кире так и не далась, хотя они парой говорят мне, что мой естественный серый цвет волос и длинна почти по пояс, только портят вид. Было б что портить, красоткой я никогда не была, так, чуть ниже среднего.

      К первому сентября Кира выбрал мне песочное приталенное платье с пышной юбкой, рукавами чуть выше локтя с белыми манжетами и воротником. Смотрелось круто, еще б голову другую привинтить, чтобы вид не портила. Ну, хоть брекеты сняла в июле, уже не так убого.

      Светка с Кирой пришли пораньше, он сделал мне ровный пробор, собрал волосы в низкий хвост, подвил концы, а Светка сделала легкий макияж – сносно. В такой виде я отправилась в пасть к фуриям, навстречу смерти.

      Подойдя к школе, я мысленно перекрестилась: "Господи, пожалуйста, можно я стану невидимой?! Ну, что тебе стоит, а?" – молилась я.

      – Так, не ссать, – подтолкнула меня Светка в спину, видимо, я автоматически начала сбавлять ход.

      Я тяжело вздохнула и поплелась чуть быстрее. Светка-активистка сразу пошла что-то разузнавать у учителей, а я встала сзади чуть подальше от класса, у забора, так меньше шансов, что меня заметят. Все радовались друг другу, обнимались и о чем-то весело болтали.

      Наблюдая за разношерстной толпой старшеклассников, я стояла в своих мыслях, когда почувствовала, как по моей талии что-то ползет, замерев от ужаса, я опустила глаза и увидела, как чьи-то руки сильно сжимают меня.

      – Ааааа, – закричала я с перепугу, вывернулась и огрела этого урода сумкой.

      – Леська, – послышался сзади смех Ника. – Ты чего? – Он стоял взявшись за голову. – Больно! – Сквозь смех простонал он.

      Весь класс, естественно, обернулся на нас и замер, наблюдая эту картину.

      – Ник, прости, – с перепугу прикоснулась я к ссадине под его глазом, по которому, видимо, и заехала.

      – Леся, зачем ты его ударила? – Услышала я наезд сзади, кто-то толкнул меня в плечо.

      – Да, отвали ты! – Отмахнулась я, переживая за Ника, и замерла, за мое спиной стояла Саша Синицына, мой главный ненавистник.

      Она попыталась оттолкнуть меня в сторону, чтобы подойти к Нику, но он рукой удержал ее на месте и, приобняв, подтащил к себе.

      – Прости, не удержался, ты