Юбилейное Вече. Станислав Николаевич Нагловский

жностью врождённой, с боязнью критики или суда, кто с надеждой поправить свои прошлые неудачные дела и не допустить ошибок потомков, с намерением искупить свои и чужие проступки, со светлой надеждой на продолжение полезного начатого.

      Оргкомитет Большого Веча по предложению большинства властелинов страны, после пререканий сложных, возглавили Рюрик и Владимир Красное Солнышко. Отважный князь, возможный потомок древнейших выходцев из донских просторов, энергично взялся за знакомое организаторское дело. Его духовно поддерживает и целеустремлённо направляет сын князя и рабыни, равноапостольный креститель Руси.

      Прежде всего, зная нравы своих многовековых коллег, князь Рюрик дал участникам Веча пару добрых советов: говорить только правдиво и по возможности трезво, в широком смысле этого многозначного слова. Великий креститель дополнил сопредседателя своим безусловным требованием: в дебатах всем изъясняться на языке, понятном современникам юбилейного форума, дабы результаты работы Веча стали полезны для потомков россиян из грядущего третьего тысячелетия.

      Чтобы не допустить очередных ошибок самовлюблённых властолюбцев и послушать разумные советы, оргкомитет пригласил на Вече представителей разных времён и народов, знаменитых не только властью, а и мудростью, подтверждённой жизнью планеты.

      Собрание загудело голосами древних и средних веков, недавних столетий и ныне текущих годов. Времени, подаренного Историей властителям перед юбилейным миллениумом, как и любого другого, для глубоких раздумий не хватило. И всё же большинство собравшихся прониклось серьёзностью повестки дня, особенно первого пункта: «Что в России было хорошо и что в России было плохо?» Самодержцы и правители всех российских времён стали дотошно выискивать успехи своего правления, критично отмечали недостатки правления коллег.

      Когда все, кто хотел, и те, кого привели силою, собрались у тысячелетней часовни на русском поле, где разместилось Вече, князь Рюрик торжественно открыл юбилейный форум. Без лишних слов начал князь с главного для всех, стараясь показать этим подобающий пример:

      – Как призвали меня славяне и их соседи «княжить и владеть ими», то бишь творить меж ними лад, моими целями-надеждами, други-сотоварищи, стали три главные. Первая – объединить разрозненные трудной и опасной жизнью, обособленные и тем незащищённые племена отважных славян и их соседей, дабы стали они впоследствии мудрым многонациональными корнями да доблестным и добрым тем же русским народом. Вторая – собрать размежёванные природой земли Европы и Азии с важными торговыми и военными реками-дорогами да морями-границами во единую и неприступную для ворогов Русь. Третья – создать власть и рать, достойные народа и способные взрастить и защищать в будущем великую, могучую Россию.

      Беспристрастный и вездесущий Посол, прибывший на Вече по указу Истории, стал было оценивать степень реалистичности картины древнейшей действительности, нарисованной соучредителем Руси, но в сей миг на память пришли некоторые события обыкновенной славянской жизни, свершившиеся веками ранее Рюриковых времён и за ними спустя время последовавшие…

      …Залитая солнечным светом степь сейчас страшна. Непривычно далёкий горизонт скрывает неизвестность, таит опасность. Смел здесь один. Напрягая остатки сил, бежит к реке. Оставаться с добычей в степи нельзя. Спрятаться негде. На плоской земле ни одного дерева. Из звуков – только тревожный шелест подросшего за весну ковыля.

      Задыхаясь, Смел зыркает по сторонам из-под густых бровей и склеенных потом и кровью длинных волос, заброшенных ветром на густо заросшее лицо древлянина. Когда в груди неистово защемило, остановился. Глубоко храпнул, не забыв оглядеться. Удобнее уложил на голых плечах тушу огромного волка, только что задушенного в жестокой охотничьей схватке. Растёр кровь, сочившуюся из плеча и локтя. Учуял уже близкий запах речной влаги и вновь затрусил по немятому ковылю.

      Сегодняшние надежды оправдались. До восхода Светила Смел вышел от реки на охоту. В неизведанной степи. И – удача! Боги помогли! Теперь счастливец надеется убежать от опасностей открытого пространства и по реке-дороге вернуться до заката домой. В привычный, защищённый буреломом лес.

      Рыча от холода, по пояс в воде добрёл до спрятанного в камышах плотика. С облегчением сбросил с плеч добычу. Оскаленная в последнем выдохе зубастая пасть безвольно свесилась в воду. Тихо хохотнул, предвкушая приятную тяжесть еды в животе и заранее радуясь довольным лицам родных и соплеменников.

      Этот плот был единственным в племени. Смел его сам соорудил, когда племя прикочевало к реке. После долгих раздумий он первым замыслил связать ивовыми ветвями несколько деревцев сосны. Всё племя с недоверием следило за его действиями. Но когда плот с твёрдо стоящим на нём творцом поплыл, разрезая воду тщательно отёсанными корневищами, племя взревело одобрительными воплями. Не все, конечно, пребывали в восторге. Искать подходящие деревья в труднопроходимом лесу, соединять их в плот – это не для многих. Были, конечно, и сомневающиеся: как бы чего не вышло. Могут боги реки разгневаться и покарать всё племя. Но Смел заверил, что задобрит богов. Жертвенным мясом волка, молитвами у алатыря