Foot’Больные люди. Маленькие истории большого спорта. Илья Казаков

гулять по Старой Москве.

      – У меня есть предложение из «Локомотива», – сказал он почти сразу.

      Я посмотрел на него, как всегда, погруженного в глубину своих размышлений. Мне показалось, что он не советуется, а просто лишний раз проговаривает самому себе этот вариант. Чтобы снова постараться понять, правильно ли он поступает.

      – Надеюсь, вы согласились? – спросил я.

      Мы познакомились, когда «Спартак» из Нальчика только-только вышел в Премьер-лигу. Если честно, уже не помню при каких обстоятельствах. Скорее всего, он приехал на Шаболовку, и после эфира мы пошли выпить кофе. Начали общаться. Потом это переросло в дружбу. Мне нравилась его команда. И я не понимал, как она умудряется так долго держаться на плаву. Было слишком легко сказать, что все это – феномен одного человека, главного тренера. Я искал какое-то другое объяснение, пока не увидел, что его просто нет.

      – Вы уже знаете, кого посоветовать вместо себя в Нальчике? – спросил я.

      Он ответил не сразу. И ответил на другой вопрос. Вероятно, на тот, что он сам задавал себе столько раз в последние дни.

      – Мне уже тяжело. С точки зрения эмоций. Их все сложнее находить, зная, что клуб прошел свой пик. И что дальше с футболом в республике будет все сложнее и сложнее.

      Мы уже дошли до особняка Морозова на Спиридоновке.

      – Что это за дом? – спросил он, и я рассказал все истории, которые знал. О Шехтеле, о Морозове, о пожаре и не треснувших водочных рюмках в сгоревшем буфете. О женщине-коменданте. Потом спросил:

      – Вы уже общались со Смородской?

      Он кивнул.

      – Ну и как она вам?

      – Интересная женщина. Сильная.

      Подумал, прислушиваясь к сказанному, и добавил:

      – Необычный руководитель для нашего футбола.

      Оля подливала мне чай и все время сокрушалась, что стол не похож на кавказское застолье.

      – Мы ведь только сегодня прилетели, а завтра улетаем. У меня холодильник совсем пустой.

      В их московской квартире было уютно. И в то же время чувствовалось, что они в ней не живут. Только недавно закончился ремонт, можно было в нее заселяться – благо до Баковки рукой подать. Но «Локомотива» больше не было в его жизни.

      – Я всю локомотивскую форму из дома выкинула. Не могу на нее больше смотреть. Такой запас был, я в магазине покупала, чтобы друзьям в Нальчик возить, они постоянно просили.

      Красножан сидел рядом с женой. Молчал. Потом перевел разговор на другую тему. Я попросил его показать свой кабинет. Для меня это всегда было притягательно – посмотреть на кабинет тренера. И убедиться, что они все очень похожи – те, в которых мне повезло побывать.

      – Как сын? – спросил Юрий Анатольевич.

      Я похвастался, что подаренная им коляска идеально едет по снегу. Широкие колеса, отличная проходимость.

      Потом мы вспомнили, как на вечеринке в честь этого события Красножан и Тарханов хохотали над Мишей Елизаровым. Букеровский лауреат не взял гитару и пел свою «Квартиру на проспекте Мира» а капелла.

      Впереди