Творцы заклинаний (сборник). Терри Пратчетт

быть. Он же сказал…

      – А что он мог об этом знать? – презрительно хмыкнула матушка.

      – Но он же сказал, что родится сын!

      – Знаешь, приятель, по мне, так это не больно-то похоже на сына…

      Кузнец тяжело хлопнулся на свой табурет и обхватил голову руками.

      – Что же я натворил?! – простонал он.

      – Ты подарил миру первую женщину-волшебника, – отозвалась повитуха. – А сто это у нас здесь? Сто это за плелесть?

      – Чего?

      – Я разговаривала с ребенком.

      Белая кошка замурлыкала и выгнула спину, словно ластясь к старому другу. Самое странное, никого рядом с ней не было.

      – Какой же я дурак, – произнес чей-то голос, но слова эти не мог услышать ни один смертный. – Я думал, магия сама знает, что делать.

      – ВОЗМОЖНО, ТАК ОНО И ЕСТЬ.

      – О, если бы я мог что-нибудь изменить…

      – НАЗАД ХОДУ НЕТ. НАЗАД ХОДУ НЕТ, – прогудел глубокий, тяжелый голос, похожий на грохот закрывающихся дверей склепа.

      Струйка небытия, которая некогда была Драмом Биллетом, задумалась.

      – Но у нее будет куча проблем.

      – НАСКОЛЬКО МНЕ ИЗВЕСТНО, В ЭТОМ И ЗАКЛЮЧАЕТСЯ СМЫСЛ ЖИЗНИ. ХОТЯ МНЕ ОТКУДА ЗНАТЬ?

      – А как насчет реинкарнации?

      Смерть поколебался (не стоит забывать, что на Диске Смерть – мужского рода).

      – ПОВЕРЬ МНЕ, ТЕБЕ ЭТО НЕ ПОНРАВИТСЯ.

      – Я слышал, некоторые люди только этим и занимаются.

      – ЗДЕСЬ ТРЕБУЕТСЯ ПОДГОТОВКА. НУЖНО НАЧАТЬ С НИЗШЕГО УРОВНЯ И ПРОДВИГАТЬСЯ ВВЕРХ. ТЫ ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЕШЬ, ЧТО ТАКОЕ БЫТЬ МУРАВЬЕМ.

      – Неужели это так страшно?

      – ЕЩЕ КАК. А С ТВОЕЙ КАРМОЙ Я БЫ И МУРАВЬЕМ НЕ НАДЕЯЛСЯ СТАТЬ.

      Ребенка отнесли обратно к матери, а кузнец сидел, безутешно изучая дождь.

      Драм Биллет почесал кошку за ухом и задумался о своей жизни. Она была долгой – одно из преимуществ профессии волшебника, – и он натворил много дел, о которых не всегда было приятно вспоминать. Самое время…

      – ЗНАЕШЬ ЛИ, ВРЕМЕНИ У МЕНЯ НЕ ТАК УЖ МНОГО, – с упреком заметил Смерть.

      Волшебник посмотрел на кошку, и только тут до него дошло, насколько странно она выглядит.

      Живым невдомек, как сложно выглядит мир с точки зрения покойника, потому что смерть, освобождая разум от смирительной рубашки, в которой его держат три измерения, отсекает его также и от Времени, которое есть не что иное, как еще одно измерение. Хотя трущаяся о невидимые ноги Биллета кошка оставалась той же самой кошкой, которую он видел несколькими минутами раньше, она также являлась и крошечным котенком, и толстой, полуслепой старой кошачьей матроной, и всеми промежуточными стадиями. Одновременно. В результате кошка смахивала на белую кошкообразную морковку – описание, которым придется довольствоваться, пока люди не изобретут четырехмерные прилагательные.

      Костлявая рука Смерти мягко постучала Биллета по плечу.

      – ИДЕМ, СЫН МОЙ.

      – Неужели