Побег. Дмитрий Викторович Лузгин

здано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Моим родителям и коту Барсику посвящается…

      I

      – Сынок, просыпайся.

      – М-м-м, – сонно отозвался Димка.

      – Вставай, пора собираться в садик.

      Димка не любил детский сад и еще больше не любил вставать рано-рано утром, для того чтобы туда собираться. Но так или иначе, приходилось просыпаться и после недолгих сборов топать по темной и морозной улице в сторону автобусной остановки.

      «Хруп-хруп-хруп», – хрустел свежий снег под валенками. Уже почти во всех окнах домов горел свет, по занавескам мелькали тени человеческих фигур, соседи собирались на работу, учебу и прочим делам.

      А Димке нестерпимо хотелось хоть один разок вместо детского сада остаться дома за желтоватым светом этих занавесок. Пускай один до самого вечера, пускай без мамы и папы, но дома. И Димка часто фантазировал, как он останется, как, обернув кухонным полотенцем ручку горячего чайника, заварит себе чай, а потом будет рисовать новыми фломастерами в альбоме всякие рисунки. Один за одним, лист за листом. Или лепить из пластилина корабли и машины. Еще можно было бы смотреть картинки в книжках или просто играть любимыми игрушками.

      А еще Димка мечтал пожарить вечером картошку, налить сладкого чая в чашки и встречать маму с папой с работы, чтобы они радовались и удивлялись, как он, такой маленький, сделал все это самостоятельно…

      Тихо падал снег. Димка на ходу вглядывался вдаль, в низину, по которой темной нитью извивалась автомобильная дорога.

      – Мам, автобус.

      – Ну и зрение у тебя, – улыбнулась мама, – номер не видишь?

      – Двенадцатый, – засмеялся Димка.

      – Тогда давай ноги в руки – и бегом.

      Никакого номера Димка, конечно, видеть не мог, автобус был очень далеко и виднелся маленькой светящейся букашкой. Просто-напросто других рейсов, кроме двенадцатого и восьмерки, на этом маршруте не было, и он знал, что сейчас было время двенашки.

      С остановкой поравнялись почти одновременно с автобусом. Тот, скрипнув тормозами, открыл двери и выпустил клуб пара, приглашая в теплый салон. Несмотря на то что путь лежал в детский сад, Димка радостно, но не без помощи мамы, взобрался по высоким ступеням в автобус.

      – Я сам.

      – Сам, сам, – отозвалась мама, – проходи быстрее, сынок, не задерживай людей.

      Димка обожал поездки! И не было человека счастливее на свете, если вдруг ему сообщали о том, что скоро поедем в город. Особенно в горсад, где были аттракционы, мороженое, леденцы в виде петушков и звездочек и набережная с захватывающим дух видом на широкую и быструю реку Томь. Ну а если предстояло путешествие на море, у Димки от счастья начинала слегка кружиться голова. При этом минуты ожидания превращались в часы, а часы в дни. В общем, ехать Димка был готов куда угодно, на чем угодно и всегда прямо сейчас. Поэтому про детский сад на время было забыто и Димка с энтузиазмом забрался на мягкое и самое высокое кресло над задним колесом автобуса. Двери с шипением закрылись, мотор натужно засвистел, и автобус тронулся.

      – А билетик? – спросила мама, протягивая монетку.

      – Ой! – вскрикнул Димка.

      Схватил пятак, спрыгнул с кресла и, покачиваясь, протопал к билетной кассе.

      Аппарат висел над сиденьем контролера. Димка забрался с коленками на сиденье и замер в предвкушении.

      У билетного аппарата была большая, прозрачная и выпуклая голова с канавкой и прорезью в ней. А под прорезью, словно пиратский сундук в ожидании новых сокровищ, замерла черная лента, поблескивая россыпью золотистых медяков. Димка задержался взглядом на монетках, бросил в прорезь свою и пару раз повернул ухо-колесико. «Бряк-бряк-бряк», – упали несколько ближайших к краю монеток куда-то вглубь железной головы, и аппарат высунул язык в виде билетика. Димка тихонько хихикнул, показал язык в ответ и оторвал билетик. Вернулся, отдал его маме и вновь забрался на свое место.

      Приготовившись рассматривать все и вся, что попадется на пути, посмотрел в окно, но наткнулся взглядом на белое сверкающее полотно с морозными узорами. Какое-то время он зачарованно их разглядывал, затем медленно поднес ладонь к окну и прижал ее к холодному шедевру. Было видно, как потемнело заиндевевшее стекло по краям ладони и спустя несколько секунд стало прозрачным. Димка убрал ладонь и принялся разглядывать все, что можно было увидеть в прозрачный отпечаток.

      – Мам, светает.

      – Да, скоро будет совсем светло.

      За окном проплыло заснеженное поле с одинокими футбольными воротами, деревянное общежитие, и в рассветной дымке появилась огромная гора.

      – Мама, а что это за гора?

      – Это террикон. Порода, которую из шахт достают.

      – Ее что, люди насыпали?! – резко обернувшись, удивленно спросил Димка.

      – Да, люди, она искусственная, –