Маленькая слабость Дракона Андреевича. Янка Рам

головой. – Тебе ничего не светит.

      – Увидим!

      – Обязательно… – хищно усмехаюсь я.

      Внизу собирается группа.

      А мы летаем! Выше… выше… ух! Улыбаемся друг другу с вызовом.

      Болезненное ощущение в груди подсказывает мне, что Сашка тоже там, внизу, и наблюдает за нашей с Филлером игрой. Но азартное, сладкое чувство предвкушения победы и адреналин от резких полётов вверх-вниз, развевающих мои волосы, выжигают из меня его тяжёлые и неприятные мне чувства.

      Я никогда не скажу «стоп», потому что «стоп», как минимум, означает: слезть с качелей и «окунуться» в Сашку.

      – Я буду летать здесь вечно! – кричу в лицо улыбающегося Немца.

      Качели подлетают параллельно земле.

      – Сдавайся…

      – Уже забоялся? – хихикаю я.

      – Тормозите! – требует Боречка под гробовое молчание толпы.

      Задрав головы, все следят за нашими полётами туда-сюда на старом скрипящем гиганте.

      Оценив траекторию и поднимая взгляд вверх по стропам, продолжаю раскачивать. Стопор строп стоит где-то на двухсот семидесяти градусах, гораздо выше горизонтали, которую мы мужественно преодолеваем.

      – Скажи «стоп»! – требует Немец, уже не раскачиваясь.

      – Ещё! – закинув вверх голову, требую я в ответ, наслаждаясь головокружением.

      Толчок… ещё… ещё… Ах! Секс должен быть именно таким!! Вот с этими взлётами, падениями и головокружениями! И чёрт с ним, пусть будет опасно… и даже больно!

      – Хватит! – вразнобой раздается снизу.

      Меня топит чужой тревогой.

      – Ещё, Немец, ещё… – подзуживаю его.

      – Держись! – зло кричит на меня.

      Удар строп о стопор. Трясёт сильно! Взвизгиваю от остроты, тут же начиная смеяться. Мы опять головокружительно летим вниз, и я почти кончаю от ощущений! Обожаю адреналин! Горячий будоражащий шар внизу живота словно резко расширяется, ослепляя на пару секунд и уменьшается снова, когда мы проходим точку невесомости.

      Толчок… Полёт в его сторону – и снова удар и рывок.

      – Хватит, я сказал! – разъярённо рявкает Ревников. – Туманова! Филлер!

      – Сдавайся, Немец! – мурлыкаю я.

      Мы летим в самом низу траектории. Он отрицательно крутит головой, вцепляясь в стропы.

      Удар, встряска… С рычанием толкаю сильнее! Мальчик крепкий, не слетит.

      – Тогда смотри! – пролетая нижнюю точку траектории, я отпускаю обе руки и пытаюсь поймать равновесие, готовясь перехватить стропы перед самым ударом.

      – Женя!!! – Сашка.

      – Хватит! – хор голосов. – Ну, пожалуйста!

      Это всё в другом мире сейчас! Мне плевать! Я лечу!

      – Стоп! – не выдерживает Филлер. – Стоп… Сдаюсь!

      А вот это уже в моём! Облегчённо закрывает глаза, когда я хватаюсь руками за стропы.

      Удар… встряска – и несколько человек снизу срываются, тормозя на лету наши качели.

      – Ебанутые! – рычит Боречка. – Совсем охренели… Чо, блять, настолько уже учиться надоело за первый день? Демон, ты ошалела?!

      Немец, белый от бешенства, сверлит меня взглядом, сжав губы