Неевклидово пространство. Светлана Нарватова

вы – детектив? – шмыгнув носом, спросила она.

      – Я – детектив, – согласился Коллингейм.

      Эффект внезапности прошел, и Алекс смог нормально ее рассмотреть. Это была стройная блондинка лет двадцати шести – двадцати семи. Она была симпатичной даже несмотря на припухший от слез нос. На фоне покрасневших белков светло-серые радужки, казалось, светились. Она шумно всхлипнула, приоткрыв розовые губки. Алекс выдохнул.

      – Я хотела бы с вами поговорить. Только не здесь, не в коридоре.

      Девушка потянула Коллингейма за рукав, и он, как осёл за морковкой, послушно поплелся следом. Блондинка огляделась по сторонам, споро прошла мимо нескольких дверей, приложила руку к кодовой панели и затащила детектива в кабинет. Алекс был бы не против, если бы сейчас она прижала его к стене и впилась своими розовыми губками ему… да хоть бы и в рот. Но, увы, девушка, прижав руку Коллингейма к своей груди, посмотрела на него умоляющими глазами и прошептала:

      – Как вы думаете, он жив?

      Алекс резко дернул головой, приходя в себя.

      – Кто? – уточнил он.

      – Милле, – тоном «какие могут быть варианты?» пояснила девушка. – Мой Милле жив?

      – Так. – Шестеренки в голове медленно, но начали вращаться. – «Милле» – это Эмиль Роул? – Получилось хрипловато.

      Блондинка закивала головой. Неприязнь к незнакомому китиарцу набирала обороты.

      – Прошу прощения. – Голос опять засипел, и Коллингейм откашлялся. – Кто вы, и кем вам приходится Эмиль Роул.

      – Меня зовут Даниэла Вуд. Я… Мы… Мы встречались с Эмилем, – подобрала она наконец подходящее слово. – Так он жив?

      – Пока ничего утешительного сказать не могу. У вас есть какие-то предположения о том, что произошло?

      – Их похитили, – твердо произнесла Дэниэла.

      – Почему вы так решили?

      – Им угрожали, – тоном «это же все знают» ответила она. – С самого начала.

      – Поподробнее можно? – Алекс подобрался.

      – Вы не слышали? Антикитиарские экстремистские группировки. О них даже по галовидению говорили. И в Сети писали. – Алекс ни о каких группировках не слышал, и удивленно поднял брови. – На центральные каналы, правда, эту информацию не выпускали. Создавали видимость благополучия, – выплюнула Даниэла с ненавистью. – И вот… досоздавались. – Она снова шмыгнула носом и отерла наклюнувшуюся слезинку.

      Коллингейм поставил для себя галочку поискать информацию об экстремистах. Оказывается, столько всего прошло мимо него…

      – Они вели себя агрессивно, вызывающе? За что их не любили?

      – Их не не любили, – с вызовом ответила девушка. – Их боялись.

      Алекс склонил голову набок. Это что-то новенькое.

      – Нет, вы неправильно меня поняли, – поправилась Даниэла. – Не их самих, а находиться рядом с ними. Из-за всех этих… угроз.

      – А кто-нибудь еще знал об этих «угрозах»?

      Случается, экзальтированные барышни придумывают такое, чего на самом деле нет.

      – Конечно. Сначала китиарцы докладывали обо