Мастер крушений. Паскаль Кивижер

из таверны. Кок не собирался расставаться с рагу, но понял, что промедление смерти подобно, и тоже выскочил за дверь, чуть не плача от огорчения.

      День и дальше был полон таких же сюрпризов. Конечно, были вокруг жонглеры и фокусники, бил фонтан из шоколада, летали райские птицы, но на глаза Тибо постоянно попадались воры, шулеры и лжецы. И он то и дело вмешивался в чужие дела, потому что не мог иначе. Мало-помалу жители города, где мошенничество – главное ремесло, стали косо смотреть на принца. А товарищи Тибо с тревогой поглядывали по сторонам, понимая, что им хочется поскорее вернуться на шхуну. Тут принц ввязался в уличную драку, и терпению Феликса пришел конец.

      – При всем уважении, ваше высочество! – сказал он, схватил Тибо в охапку и помчался к порту, слыша за спиной злобные крики. Противники объединились и бросились в погоню. Врач, облитый жирным соусом, пострадал еще и от обстрела помидорами.

      Феликс доставил на «Изабеллу» Тибо, а его товарищи быстро обежали площадь и собрали остальных моряков. На судно команда вернулась гораздо раньше, чем предполагалось. На «Изабелле» еще продолжалась погрузка.

      Тибо отправился в кубрик – он примыкал к его каюте, – здесь происходили все совещания и личные беседы. Крайне раздосадованный, принц опустился на красивый, но очень неудобный стул черного дерева. В последние полтора года тот помогал ему принимать все важные решения.

      Не прошло и пяти минут, как появился адмирал Дорек.

      – Вы рано вернулись, ваше высочество. И тяжело дышите, – заметил он, переступая через порог.

      – Кириоль – непростой остров. Есть парадная сторона, и есть изнанка.

      – Кириоль – дурной остров, принц. И точка. Полная противоположность Краеугольному Камню.

      Тибо уперся локтями в длинный стол, на котором были разложены карты и навигационные приборы.

      – У Краеугольного Камня своя беда, – вздохнул он.

      Тибо намекнул на великое табу: тайну острова знали все, но разгадать ее не мог никто.

      Адмирал промолчал, подошел к барометру на стене, постучал по нему, словно торопил неловкую минуту.

      – Поднимаем якорь, – сказал Тибо.

      – Сейчас? Но это невозможно, принц. – Дорек уселся на табурет. – Мы еще не обновили запас питьевой воды. И ветра нет. Совсем. Ни на мушиный вздох, ни на блошиный пых, ни на комариный чих.

      В приоткрытую дверь сунулась седая голова Гийома Лебеля, первого помощника.

      – Все по местам. Поднимаем якорь.

      – Но… – хотел возразить адмирал.

      – Принц взбаламутил весь город, – прибавил Гийом и махнул рукой в сторону набережной.

      Адмирал подошел к окну, дробившему любой вид на маленькие ромбики, и увидел на набережной разъяренную толпу, числом сильно превышавшую его экипаж. Он ринулся на капитанский мостик, собираясь отдать команду, но понял, что приказ уже отдан первым помощником – паруса подняты, и сходни, что соединяли шхуну с пристанью, убраны как нельзя вовремя.

      Отплывали с большой поспешностью. Баталёр