Методология и социология психологии. А. В. Юревич

лишь матрицу для его производства. И они, безусловно, выполняют данную функцию, но при этом являются и собственно знанием, поскольку общие представления о психике как о поведении, трансформациях образа, взаимодействии сознания и бессознательного и т. д. предполагают немало знаний, которые и делают возможными переключения фокуса видения психологической реальности.

      Психологическим категориям, как и базовым психологическим «идеологиям», тоже можно приписать вспомогательную роль, представив их как средство выражения психологического знания, а не знание как таковое. И действительно, казалось бы, какое знание содержится просто в обозначениях, даже если это такие термины, как сознание, личность, бессознательное, потребность, мотив и т. п.?

      Однако нетрудно заметить, – и этот эксперимент любой психолог может провести над самим собой, – что каждая из подобных категорий вызывает не просто поток словесных ассоциаций, но и актуализирует целый массив знаний – об их наполнении, разнообразии трактовок, истории изучения. Конечно, подобное знание отчасти пересекается с другими видами психологического знания – в первую очередь, о соответствующих феноменах, однако не сводится к нему. И вполне понятно, почему психологическим категориям нередко отводится роль основных «сгустков» психологического знания и его опорных компонентов (Петровский, Ярошевский, 1998). Вся история психологической науки может быть представлена как история развития психологических категорий, а один из возможных ответов на вопрос о том, в чем же состоит ее прогресс в условиях хаотичности знания и отсутствия его кумулятивности, звучит так: «в обогащении категорий» (там же), т. е. про личность или мотивацию мы сейчас знаем больше, чем знали сто или пятьдесят лет назад, и в этом – несомненный прогресс психологической науки.

      Психологические категории разнообразны по своему происхождению, однако наиболее рельефно обозначаются три их источника. Первый источник – обыденный опыт. Основная часть категорий, которыми оперирует научная психология, это термины обыденного языка: ощущение, восприятие, эмоции, чувства и др. Иногда они перекочевывают из обыденного языка в категориальный аппарат научной психологии без сколь-либо принципиальных, а иногда и вообще без каких-либо смысловых трансформаций. Иногда подвергаются на территории научной психологии своеобразной «чистке» – переопределениям (обычно множественным), погружению в новые смысловые контексты и т. д., – подобные той, которую Ф. Хайдер произвел при закладывании оснований психологии межличностных отношений (Heider, 1958). Второй источник психологический категорий – термины других наук. Например, ключевые категории концепции К. Левина – «поле», «валентность» и др. – откровенно позаимствованы им у естественных наук, хотя все же чаще психология заимствует категории у более близких – социогуманитарных дисциплин. Третий источник психологических категорий носит «внутренний» характер. Многие из них рождаются на «территории»