Улей. Грегг Олсен

сразу про него забыла. Правда, Уиллоу перешла на другую должность – секретаря-референта директора комбината. Все сотрудники считали это серьёзным повышением. Кроме того, директор был холост.

      Вечером после панихиды и поминок, сидя в темной кухне с очередной банкой пива в руке, Линдси и не думала предаваться сожалению. Алан был для неё той жилеткой, в которую она выплакивала свою боль. И он сказал ей: если хочешь простить мужа, прости.

      – Какое бы решение ты ни приняла, – добавил он, – пойми одно: как раньше уже не будет. До конца жизни ты будешь задаваться вопросом, правильно ли ты поступила. И не сумеешь прятать свои чувства. Они всю душу тебе изъедят. Поверь мне.

      В ту пору она не сомневалась в правоте его слов. Теперь, когда вспоминала тот его совет, что-то не давало ей покоя. Поверь мне. Что Алан имел в виду? Что у них с Пэтти были проблемы? Или он намекал на что-то другое?

* * *

      Линдси спала на той же половине кровати, что и всегда, хотя в свое время упрекала Джека за то, что он занял сторону у окна. Летом ветерок обдувает. Зимой луна светит. Она легла в постель, чувствуя себя одинокой, как никогда. Более одинокой, чем в ту пору, когда умерла её мать. Закрыв глаза, Линдси прокручивала в уме события дня. Потом вспомнила тот день, когда Пэтти обнаружила Алана мертвым в гараже. Потом копнула ещё глубже: за неделю до гибели в кафе «Голландец» Алан был сам не свой. На её вопрос он ответил: ничего особенного.

      – Так, пустяки.

      Она воздержалась от выпытывания подробностей, пока они стояли в очереди за кофе. Хотела, чтобы он сам нарушил молчание и объяснил. Но Алан сменил тему.

      – Линдси, возьмешь мне кофе, ладно? – Он вручил ей десять долларов.

      – Не надо, – отказалась она, возвращая ему деньги. – То есть, да, возьму, конечно. Моя очередь платить.

      – Спасибо, – поблагодарил он, направляясь к выходу.

      Двигаясь в очереди, Линдси в окно заметила Алана на улице. Он стоял на тротуаре у своей машины и говорил с кем-то по телефону. В следующую секунду она отвернулась. Ей казалось, она увидела то, что не предназначалось для её глаз. Выражение лица у него было необычное.

      Он был возбужден или взволнован?

      Трудно сказать.

      Лежа в постели с закрытыми глазами, Линдси анализировала тот случай. Может, это как раз и был тот «звоночек», который она проигнорировала. Теперь она жалела, что не спросила Алана, с кем он тогда говорил по телефону. Он был очень скрытен относительно своих «пустяков», и ей не хотелось отталкивать его. Она его уважала. Восхищалась им. Линдси понимала: желание помочь может быть воспринято как назойливость и любопытство. Она повернулась на бок и упёрлась взглядом в подушку – в ту самую, на которой спал её бывший муж. Она поменяла положение и укрылась одеялом.

      Когда она поинтересовалась у Алана, что случилось, он извинился за свою необычную замкнутость.

      – Да так, думаю о том, о сём, – объяснил Алан.

      Теперь она понимала, что те его слова знаменовали конец, как засевшие в памяти последние строчки прочитанной книги.

      Если