Император Единства. Владимир Марков-Бабкин

в Средиземном, Мраморном и Черном морях!

      Хмыкаю. Вот уж действительно.

      – И ты предлагаешь…

      – Перекупить французских и итальянских специалистов, которые занимались организацией подобного отдыха на курортах. Думаю, что года два на организацию всего у нас есть. Нужно принять программу развития курортной сферы, наметить места для создания всякого рода санаториев с целебными водами и прочим. Наверняка в наших новых землях можно найти что-то подобное. Кроме того, насколько я могу судить по Италии, всяческие исторические места вызывают интерес у путешественников. Понятно, что там многотысячелетние руины Древнего Рима, но ведь и Малая Азия полна древних развалин! Одна Троя чего стоит! Рима тогда и в помине не было!

      Тут за окном что-то бабахнуло.

      Маша обеспокоенно бросила взгляд в окно.

      – Что это?

      Улыбаюсь.

      – Десять вечера. Праздничный салют в честь взятия Иерусалима. Забыла?

      Девушка грустно улыбнулась.

      – Ох, совсем тут засиделась! – и добавила, надув губки: – А я хотела посмотреть, между прочим!

      Протягиваю жене ладонь.

      – Так ничего не потеряно, я все предусмотрел. Из окон второго этажа библиотеки видна Красная площадь и сам фейерверк. Всего лишь несколько ступенек по лестнице вверх. Пойдем, любовь моя, я покажу тебе праздник по случаю нашей славной победы.

      Глава IV

      Начало новой игры

Крым. Ялта. Ливадийский дворец. 29 августа (11 сентября) 1917 года

      – Твой брат – опасный сумасшедший!

      Николай промолчал, продолжая толкать пред собой инвалидную коляску. Аликс же привычно распалялась, причем с каждой минутой все больше и больше.

      – Ты посмотри, во что он превратил нашу благословенную Россию! Просто никаких сил нет вот это видеть!

      Великий князь окинул взглядом идеально подстриженные кусты и деревья парка, но счел за лучшее промолчать, прекрасно понимая, что сказано это было вовсе не о прекрасной природе Ливадии.

      – Все то, что ты десятилетиями пестовал, все, что досталось тебе от предков, все пошло прахом! Он опошлил само понятие дворянства! «Служение!» «Освобождение!» А этот его, прости Господи, Манифест о земле? Это же ужас. Ужас! А флаги эти мерзкие! Это же надо – объявить в России красный флаг, словно то мятежное отрепье победило! Чернь при власти! Немыслимо!

      Бывший самодержец вновь не стал что-то говорить. Такие сцены уже стали рутиной, и великий князь не считал необходимым еще один, совсем уж бессмысленный раз обсуждать с ней происходящее. Тем более что он прекрасно себе представлял все те аргументы, которые она выплеснет ему на голову при первой же попытке возразить. Собственно, а во имя чего нарываться на глупый спор? Тем более с женой. Что это изменит-то?

      Аликс меж тем привычно заводилась все больше и больше, накручивая себя все новыми аргументами и доводами.

      – Он оттолкнул от себя просто-таки всех достойных людей! Всех, на ком держалась Россия! А эта его выскочка итальянская! Что она возомнила о себе! Какая из нее императрица?! Ей куклами играть