Герой не нашего времени. Эпизод II. Дмитрий Полковников

закатил политруку лекцию на полтора часа[31]. Зато у Суворова появился толковый помощник.

      Ну вот, привёз кого-то замполит ломать график боевой подготовки. Почти митинг собрал.

      «Ой! – поморщился Ненашев. – Сейчас начнёт канитель». Примерный набор фраз Ненашев знал: враг не победит, потому что наша армия морально более стойка и лучше вооружена; у нас умелые командиры, которыми руководят партия и великий вождь народов товарищ Сталин; наш боец стоит выше любого солдата иностранной армии, потому что сбросил с себя иго капитализма, а тот ещё не успел; нас поддержит надёжный и сплочённый тыл; враг будет отброшен и бит на его же территории. Ну, ещё там что-то про интернационализм и дружбу пролетариев всех стран и то, что немецкие рабочие непременно поднимутся.

      – Товарищи, прошу вас спокойно отнестись к заявлению ТАСС. Война с фашизмом неизбежна. Но вы даже не представляете, как мы близки к этой войне! – неожиданно для Ненашева начал лектор, а потом очень едко прокомментировал текущую международную обстановку.

      Панов аж заслушался: есть и тут острые на язык люди и аккуратно злые в суждениях![32]

      Через час он закончил, и народ принялся обсуждать выступление, разделившись примерно на две группы. В первой «военные специалисты» яростно спорили, как долго продлится война.

      – Две-три недели, и мы будем в Берлине.

      – Нет, так быстро не управимся, месяца три – и будет наша полная победа.

      Спорили и о судьбе Германии, как скоро немецкий рабочий класс свергнет Гитлера; как быстро немецкие «рабочие и крестьяне в солдатских шинелях» повернут оружие против общих классовых врагов. Да, именно – как быстро, а не вообще – повернут или нет.

      – Товарищ капитан, когда мы фашистов победим? – Лейтенанты обратились к Максиму, как к настоящему эксперту.

      Панов сжал волю в кулак. Он уже прикинул, когда и в какой последовательности каждый из них… может не вернуться из боя.

      – Когда все зачёты сдадите, – туманно ответил комбат.

      Да, до главного зачёта осталось всего ничего. Он вздохнул, каждый, с определённой степенью вероятности, скоро войдёт в категорию безвозвратных или, если сильно повезёт, санитарных потерь.

      Мрачное выражение лица Ненашева поняли, как желание скрыть что-то важное и секретное. Да и вообще, чудит их «старик». Тридцатидвухлетний капитан казался именно таким. Только девушка, которую они изредка видели с Максимом, заставляла их завидовать командиру.

      Впрочем, в их памяти остался и другой романтический момент.

      Как-то капитан сунулся в палатку лейтенантов. Как всё образцово! Светят керосиновые лампы. Негромко шепелявит патефон, а ребята собрались около большого чайника и бутербродами с пайковой колбасой. Закуска, значит, ага. И начальник штаба здесь. Что, авторитета не хватает? Прямо кружок «унылые руки».

      – Веселье в самом разгаре!

      В ответ деликатно испугались, но промолчали.

      – Вижу, только что вскипел, – усмехнулся Максим, трогая холодный

31

См. воспоминания В. Д. Кирдякина (iremember.ru).

32

См. воспоминания курсанта Качинской авиационной школы пилотов Л. И. Торопова (iremember.ru).