Герой не нашего времени. Эпизод II. Дмитрий Полковников

предписывали ждать удобного момента. Когда большевики и немцы обескровят друг друга во взаимной бойне, они восстанут и вернут себе всё, и даже больше. Тактика, сработавшая на благо Речи Посполитой после Первой мировой войны, должна повториться и сейчас.

      Арнимов вздохнул и спросил, как будет выглядеть новое «чудо над Вислой», когда армия коммунистов встанет на Одере и Рейне?

      – Но вы же сами уверены, что красных выбьют из Бреста.

      – Ну и что? Они могут отступать хоть до Урала, но всё равно сломают Гитлеру хребет.

      – Вы симпатизируете азиатам?

      – Я думаю, что вам скоро придётся подружиться с русскими.

      – Англия нас предаст? – вырвалось у Новицкого.

      – Аккуратнее выбирайте слова. Страна, которую вы назвали, – лишь маленькое государство, правда, с огромным чувством величия! А у Британской империи, над которой никогда не заходит солнце, нет постоянных друзей, но всегда есть постоянные интересы. Её судьба решится в России. На континенте больше не осталось сил, способных остановить вермахт. И не надо скрипеть зубами. Лучше хмурое лицо друга, чем улыбка врага.

      «A friend’s frown is better than a foe’s smile», – машинально перевёл Новицкий и поджал губы. Нельзя же быть настолько циничным.

      – Не обижайтесь, поручик. «Германизация», «украинизация», «полонизация» хороша для туземцев, живущих где-то далеко. Обыватель, читая газеты, обязан восхищаться солдатами, наконец-то научившими дикарей пользоваться зубной щёткой. А вы что, действительно считали белорусов в Войске польском солдатами второго сорта?

      – То наша проблема! – Поручик выдал вековой убийственный аргумент.

      – От можа до можа? Как эти? – Ненашев щёлкнул каблуками, поднял правую руку вверх с распрямленной ладонью под выверенным углом в сорок пять градусов. Сокрушенно посмотрел и пробормотал: «Mit Adolf Hitler in ein neues Europa!»[59] Затем брезгливо стряхнул с нее нечто невидимое, но очень отвратительное и иронично посмотрел на поручика.

      – Что вы себе позволяете?

      – Да всё гадаю, почему у вас нет заморских территорий?

      Поручик сжал губы, вспоминая, как по Варшаве ходили длинные колонны людей с плакатами морской колониальной лиги «Почему нас там нет?», требуя своей доли в африканских колониях у Англии, Франции и почему-то Португалии[60]. Как им хотелось дешёвого сырья и слуг с далеких континентов!

      – Пан Александр, представьте, что будет, если такая штука взорвётся на спиртозаводе в Бресте?

      – Решились на диверсию против Советов?

      – Зачем ещё другим оккупантам пить вашу водку?

      – Неужели узнали дату?

      – Даже время. Двадцать второго, в три пятнадцать по берлинскому времени.

      – В три часа пятнадцать минут? – Новицкого пора зила не дата, а точность, вплоть до минуты.

      – Что вас удивляет? Хотите пари?

      В ответ поляк просветлел и улыбнулся: вот оно! Событие, которое униженная Речь Посполитая ждёт уже почти два года. Две главные силы

59

«С Адольфом Гитлером в новую Европу» (нем.).

60

О своём желании принять участие в переделе колоний Польша заявила в 1936 г. Этнические польские земли составляли примерно 10 % от территории Германской империи, на этом основании Польша требовала себе примерно ¹/₁₀ германских колониальных владений.