Ловушка для плейбоя. Лана Пиратова

собой. Просто хаотично. Бесцельно. Но зато со всего размаха.

      Мужика больше не слышно. Тишину прорезают лишь хлесткие звуки ударов этой длинной хрени. Я понятия не имею, куда попадаю. Просто размахиваю ей в разные стороны.

      Но чувствую, что силы покидают меня. Немного торможу. Прислушиваюсь.

      Тишина.

      И тут вдруг луч света. Не успеваю обернуться, как в комнате загорается яркий свет. Я даже зажмуриваюсь.

      – Что здесь происходит? – слышу, как мне кажется, знакомый голос, но очень строго сейчас звучащий.

      Оборачиваюсь и только сейчас замечаю свое отражение в панорамном окне.

      Боже.

      Это я?

      У меня боевая стойка – ноги шире плеч. И из-за этого разрез на юбке сзади разошелся почти до попы. Волосы растрепаны. В руках у меня какая-то статуэтка, но без головы. Взгляд сам опускается на пол – ага, голова лежит рядом.

      – Я спрашиваю: что здесь происходит? – опять слышу и вспоминаю, что я не одна в кабинете.

      Поворачиваю голову и теряю дар речи.

      В дверном проеме стоит Руслан. Руки в карманах брюк. Он раскачивается на носках, грозно глядя на меня. Брови сведены.

      – Я… – начинаю я. – Погодите, а вы что здесь делаете?

      И вот какой-то червь сомнения начинает точить меня. Но я отгоняю дурацкие мысли. Нет, Маша, нет. Мало ли Русланов на Земле? В Москве? В пределах одного офиса? Так, стоп.

      А он, этот самый Руслан, лишь усмехается и проходит в кабинет. Уверенной походкой идет к столу и садится на кресло!

      – Присаживайтесь, Мария Синичкина, – кивает мне на кресло рядом со столом.

      – Стоп, – я выставляю вперед руку со статуэткой. – Вы же не хотите сказать, что… – и не решаюсь договорить.

      – Эта статуэтка из Италии, кстати, – говорит он. – Десять лет назад. Была приобретена на аукционе…

      Я зажмуриваюсь. Сейчас он назовет цифру, выбивающуюся из моей системы координат.

      – Так что же собственно тут произошло? – неожиданно переводит он разговор.

      – Меня! Меня тут! Вот тут! – ищу взглядом поверхность, где только что лежало мое тело, и натыкаюсь взглядом на диван. – Меня изнасиловать хотели! Здесь вот! Сейчас!

      Замечаю, как на красивом лице уголок губ сначала ползет вверх, а потом Руслан откровенно смеется надо мной.

      – Здесь? Изнасиловать? – спрашивает сквозь смех.

      – Да! – ставлю-таки то, что было итальянской статуэткой на пол и сжимаю от злости кулаки. Он что? Не верит мне?

      – Ты медкомиссию прошла?

      – Да!

      – У тебя галлюцинации. Это может быть опасно.

      – Нет у меня никаких галлюцинаций! – я бешусь. – Вы хотите сказать, что мне все привиделось? Что я придумала это все?

      – Впервые слышу, чтобы в моем кабинете кого-то хотели изнасиловать. Без моего участия.

      Я фыркаю.

      – Садись, Мария, – повторяет он.

      – Сначала просто ответьте. Честно. Молю. Вы Руслан Тимурович Булатов? – где-то глубоко в моем наивном сердце еще живет надежда, что это все спектакль, что он – это не он, а случайно здесь оказался. Я не хочу вспоминать все, что у