Больше не надо. Владимир Александрович Кудрявцев

а что ж такое? У тебя есть по умолчанию?

      – Да.

      – Какое?

      – Ада.

      – Отлично.

      – А ваше имя, Первый?

      – Се…Зови меня Первым.

      Застряли. Если и есть меткое слово, то это оно. Для Ады «застревание» началось минуту назад, а для него с падения чертового челнока на эту забытую планету. Наниматели хотели «и нашим, и вашим». Теперь их посудина разлетелась по всему космосу, а Первый на планете с серийным номером вместо названия.

      – Значит так робот. Дело плохо,– признался он,– Челнок это мое спасение. Но он сейчас, как видишь, свисает с края обрыва и вот-вот может слететь вниз. Нужно его оттащить.

      – Я готова,– сказала робот.

      Первый был в боевом костюме. Дешевая модель. Ее сил не хватит, чтобы упереть челнок. Планета – то не маленькая и сила тяжести будь здоров.

      – Взялась?

      Робот кивнула.

      – Черт, второго шанса может не быть,– Первый взялся, сжал сильнее арматуру корабля,– На счет три. Раз, два, три!

      После потянул, отступая, стараясь, не спотыкнуться. На пути у челнока ничего нет разве что несколько камней. Крупные булыжники Первый уже убрал.

      Корабль на удивление легко подался и теперь свалится в пропасть ему не грозит. Первый склонился, уперся руками в колени.

      – Славно постаралась, робот. Без тебя мне бы точно крышка. Хотя кто знает? Может, и нет? Что-то легко мы протащили эту посудину. Может и один бы справился.

      Первый еще раз осмотрел челнок. Модель надежная. Им можно хоть вражеские суда таранить. В челноке достаточно запасов кислорода, еды и воды, чтобы продержаться до прихода помощи. А помощь Первый вызвал. Правда, учитывая удаленность сектора и пиратство, ожидание может затянуться. На неделю, самое большее на две.

      Первый еще раз мысленно проверил все, что у него есть, что может понадобиться и посмотрел на робота. Та таращилась в небо. Точнее в космос. Атмосферы-то нет.

      – Ладно, робот,– махнул он рукой,– Деактивация.

      Робот не шелохнулась.

      – Вот и славно. Лучше с самим собой болтать. Уж больно теперь вы похожи на людей. Надо было спросить военная разработка или нет? С другой стороны, откуда робот знает? А если и знает, может ли сказать?

      Первый подошел к роботу. В отличие от старых моделей, эти зачем-то в скафандрах. Без усилителей, дешевая модель, но снабжена кислородным баллоном.

      – Вы что же дышите?– вслух спросил Первый.

      – Да,– посмотрела на него робот.

      Он отшатнулся и плюхнулся на планету.

      – Твою мать! Как? Твою же мать! Робот, деактивация. Робот, деактивируйся. Выключайся!

      Робот сделала шаг вперед:

      – Пожалуйста, не называй меня «робот».

      – Что?

      – Не называй меня так. Ты же дал мне имя.

      – Ладно,– Первый уперся ладонями в грунт, поднялся на ноги,– Хорошо. Ада, деактивируйся.

      – Это невозможно, Первый.

      – Почему?

      – Думаю, этой команды нет у всей серии. Или она звучит иначе.

      Такого он не ожидал. В расчете было выключить робота и покойно спать. Теперь либо куковать вместе с ней, либо подбирать слово.

      – Выключить тебя не получиться. Ладно,– сказал Первый и пошел к челноку.

      Он уже открыл шлюз, когда в шлеме раздался голос:

      – А что со мной?

      Первый обернулся. Робот стояла на том же месте, только развернулась в его сторону.

      – Я же предупреждал тебя, робот, что не в ладах с вашей братией,– сказал он и закрыл за собой шлюз.

      В челноке была камера для дезинфекции. Затем небольшой жилой отсек и кабина пилота на два места. Пройдя очистку Первый снял шлем, чтобы робот не могла докучать. Хотя можно было просто отключить ее частоту.

      Оставшись в комбинезоне сел на край узкой кровати:

      – Так. Звукозаписи. «Звуки леса». Играть,– в ответ по кораблю с тихих звуков начал нарастать шум. И треск могучих сосен, и щебетание птиц, и шумящий без конца дождь.

      – Нужно бы придумать чем себя занять,– вслух сказал Первый,– Говорить-то кроме себя самого мне не с кем. Можно связаться с Землей, но ближайший радиобуй работает с перебоем. Хорошо для спасательного сигнала связался. В конце концов, лучше потерпеть неделю в тишине, чем умереть в открытом космосе.

      Звуки сменяли друг друга, и привычный шум вернул душевный покой.

      Первый лег на кровать. После всей этой нервотрепки лечь и вытянуть ноги совсем не плохо. В голове то и дело всплывали картинки. Вот все хорошо и вдруг тревога, паника, беготня. Если бы Первый не оказался рядом с челноком…

      Он проснулся, не зная, сколько прошло времени. Сердце стучало, будто рвалось наружу. Так просыпаются после страшного сна, но Первый никакого сна не помнил. Он просто открыл глаза и весь дрожал.

      Стук. Потом еще один. Кто-то стучит