Слова Солнца. Игорь Северянин

яблони в нетающем снегу

      Без содрогания я видеть не могу:

      Горбатой девушкой – прекрасной,

      но немой –

      Трепещет дерево, туманя гений мой…

      Как будто в зеркало – смотрясь в широкий

      плес,

      Она старается смахнуть росинки слез,

      И ужасается, и стонет, как арба,

      Вняв отражению зловещего горба.

      Когда на озеро слетает сон стальной,

      Бываю с яблоней, как с девушкой больной,

      И, полный нежности и ласковой тоски,

      Благоуханные целую лепестки.

      Тогда доверчиво, не сдерживая слез,

      Она касается слегка моих волос,

      Потом берет меня в ветвистое кольцо, –

      И я целую ей цветущее лицо…

1910

      На реке форелевой

      На реке форелевой, в северной губернии, В лодке, сизым вечером, уток не расстреливай. Благостны осенние отблески вечерние

      В северной губернии, на реке форелевой.

      На реке форелевой в трепетной осиновке

      Хорошо мечтается над крутыми веслами.

      Вечереет холодно. Зябко спят малиновки.

      Скачет лодка скользкая камышами рослыми.

      На отложье берега лен расцвел мимозами,

      А форели шустрятся в речке грациозами.

1911

      Январь

      Январь, старик в державном сане,

      Садится в ветровые сани, –

      И устремляется олень,

      Воздушней вальсовых касаний

      И упоительней, чем лень.

      Его разбег направлен к дебрям,

      Где режет он дорогу вепрям[12],

      Где глухо бродит пегий лось,

      Где быть поэту довелось…

      Чем выше кнут, – тем бег проворней,

      Тем бег резвее; все узорней

      Пушистых кружев серебро.

      А сколько визга, сколько скрипа!

      То дуб повалится, то липа –

      Как обнаженное ребро.

      Он любит, этот царь-гуляка,

      С душой надменного поляка,

      Разгульно-дикую езду…

      Пусть душу грех влечет к продаже:

      Всех разжигает старец, – даже

      Небес полярную звезду!

1910

      Пляска мая

      В могиле мрак, в объятьях рай,

      Любовь – земли услада!..

Ал. Будищев[13]

      Вдалеке от фабрик, вдалеке от станций,

      Не в лесу дремучем, но и не в селе –

      Старая плотина, на плотине танцы,

      В танцах поселяне, все навеселе.

      Покупают парни у торговки дули[14],

      Тыквенное семя, карие рожки.

      Тут беспопья свадьба, там кого-то вздули.

      Шепоты да взвизги, песни да смешки.

      Точно гуд пчелиный – гутор[15] на полянке:

      «Любишь ли, Акуля?» – «Дьявол, не замай!..»

      И под звуки шустрой, удалой тальянки[16]

      Пляшет на плотине сам царевич Май.

      Разошелся браво пламенный красавец,

      Зашумели липы, зацвела сирень!

      Ветерок

12

Вепрь – кабан.

13

Будищев Алексей Николаевич (1866–1916) – поэт, автор романса «Калитка».

14

Дули – груши.

15

Гутор – разговор.

16

Тальянка – вид гармони.