Паргоронские байки. Том 5. Александр Рудазов

Холодный и квелый, не ест ничего, только ходит кругами по двору. Батенька его в дом перестал пускать.

      Ответ из столицы все не шел, а Люгоша хоть и полеживал на сеновале, да не бесполезно, а с толком. Думал, чего бы еще такого сделать, чтобы всем помочь, а то живут себе его односельчане и не знают, что рядом с волшебником живут.

      Он и поборол в конце концов лень, да и стал по деревне похаживать, да поглядывать, что к чему. Видит – дед Нилай идет с топором, дровишек нарубить. Люгоша ему и помог:

      – Властью пестрого фазана, пусть топор сам рубит дерево на дрова!

      Ох и обрадовался дед Нилай… или испугался?.. Вырвался у него из рук топор-то – и давай соседскую яблоню рубить!.. А там и забор порубил!.. и будку собачью в щепы!.. вот уж и избу рубит!..

      И быстро рубил-то!

      – Ох, что ж то деется?! – тоненько завопила выскочившая из избы бабка.

      – Властью пестрого фазана, пусть топор деревья в лесу рубит! – приказал Люгоша.

      Ну топор в лес и унесся, далеко-далеко… уж и не видать.

      А что ж это лес далеко так? Люгоша всегда так и думал, что слишком он далеко, ходить долго. Пусть бы поближе был, так и то хорошо станет.

      – Властью пестрого фазана, пусть все деревья вылезут и в деревню придут!

      И вот тут начался кошмар. Сначала-то вроде ничего и не случилось, потому что отсюда не видать. Но потом прибежали в деревню орущие люди, а за ними-то и впрямь деревья топали! Корнями переступали, ровно щупальцами, землю сотрясали весом страшенным.

      – Озимые, озимые!.. – верещал народ. – Ведьмы озимые губят!

      Хотел Люгоша сказать, что то не ведьмы, а он, но догадался все же, что негодное что-то пожелал. Тем более, что одно дерево уже в чью-то избу врезалось, другое забор порушило, третье пса дворового раздавило…

      И топор над ними летал, ветки отсекал залихватски.

      – Властью пестрого фазана, пусть все деревья обратно уйдут! – спешно приказал Люгоша.

      Ушли обратно в лес. Снова по озимым прошлись, ничего от посевов не оставили. Причитал народ, ползал по грязи, стенал – и на Люгошу таращился с ужасом.

      Может, тут же бы его и камнями забили, да побоялись. Слишком уж хорошо увидали, на что лодырь способен.

      А жрец в тот же день запряг свою двуколку и поехал в столицу сам.

      И пока он ездил, Люгоша все ходил по деревне, да помогал всем, кого видел. Проснулось в нем желание добро творить. Кому забор починит, кому корову подоит, кому шишек на самовар притащит… весь двор шишками завалил.

      Легко оказалось добрые дела-то делать! Легко и весело! И чего он раньше-то этим не занимался?

      На радость осенним мухам Люгоша превращал дорожную грязь в мед. Наполнял колодцы вместо воды простоквашей. Перепортил календари в избах, сделав каждый день в году Добрым.

      Деду Кваше Люгоша помог. Дед много лет на палку опирался, так Люгоша пожелал, чтоб теперь он без палки ходил. И пропала у деда Кваши палка, без нее дальше пошел. Ковылял, припадал на ногу и Люгошу проклинал.

      – Дед, я сейчас все исправлю! – заверил Люгоша. –