World of Warcraft. Ночь Дракона. Ричард А. Кнаак

трубкой. – Будешь говорить так, чтоб мы поняли?

      Скардин согласно кивнул.

      Ром постарался не выдать радости. Насчет Гренды с братьями он не то, чтобы брал пленного на испуг, однако, отдав его им, вполне мог ничего не узнать. Верно, Гренда изо всех сил постаралась бы развязать уродливой твари язык, но следовало принять в расчет, что кто-либо из них троих, переусердствовав в исполнении гвярбраудена, прикончит скардина прежде, чем это произойдет.

      В последний раз взглянув в сторону Гренды, дабы напомнить пленнику, что его ждет, если он заартачится, Ром заговорил:

      – Та, что прячет лицо под вуалью! Ваша братия что-то ей принесла, и теперь над Грим Батолом гремит рев вроде драконьего… только ни одного дракона здесь не видать уже не первый месяц! Что она там затевает?

      – Хризалун…

      Одно-единственное слово прозвучало в устах скардина так хрипло, будто говорить ему приходилось нечасто и удавалось ценой ужасных трудов.

      – Хризалун…

      – Клянусь бородой отца! Что за штука этот твой хри… хризалун?

      – Больше внутри… чем снаружи…

      – Что за пустую породу эта тварь в уши нам сыплет? Посмеяться над нами вздумал?! – зарычал один из братьев Гренды.

      Хоть и не близнецы, ее братья были схожи друг с другом куда сильнее, чем большинство дворфов, и Ром вечно путался, не в силах понять, кто из них Грагдин, а кто – Григгарт.

      Кто бы то ни был, сие заявление он подкрепил делом, метнувшись вперед и вскинув над головою топор, насколько уж позволяли низкие своды туннеля. Скардин зашипел и снова рванулся из рук стражей.

      Путь буйному братцу заступила Гренда.

      – Нет, Григгарт! Не время! Убери-ка топор, живо!

      Получив выговор от сестры, Григгарт втянул голову в плечи. Гренда была госпожой, а братья – ее верными псами. Примеру брата, хоть и без всякой на то причины, последовал и Грагдин.

      Гренда вновь повернулась к скардину.

      – Но если этот выродок раскроет пасть и снова начнет вздор нести…

      Ром поспешил вновь взять дело в свои руки. Докурив трубку, он выбил из нее пепел и проворчал:

      – Ладно. В последний раз. Может, другой вопрос тебя в нужную сторону подтолкнет.

      Тут он на время задумался, а после продолжил:

      – Может быть, что-нибудь насчет того, рослого? Зачем его братию могло сюда принести?

      Этот вопрос подействовал на скардина весьма настораживающе. Поначалу Рому почудилось, будто пленник чем-то поперхнулся, однако в следующий же миг сделалось ясно: треклятая тварь смеется.

      Вынув кинжал, Ром ткнул скардина острием под смуглый чешуйчатый подбородок, но пленный, несмотря на это, не унялся.

      – А ну цыц, жабий сын, чтоб тебе лопнуть! Тихо, не то я избавлю их от живодерских хлопот и сам с тебя шкуру…

      Свод туннеля просел, рухнул вниз. Дворфы бросились врассыпную, спасаясь от многих тонн камня.

      Вместе с обломками сверху спрыгнули три рослых, плечистых создания, не только защищенные бронзовыми кирасами и