Приключения желтого чемоданчика. Сказочные повести. Софья Прокофьева

от себя.

      – Что с ребенком? – сказала она строгим голосом. – Он весь трясется… и, потом, в нем что-то стучит!

      Петька быстро зажал рот рукою. Это стучали его зубы.

      Его бедные зубы, которые болели после каждой ириски или пирожного. Но Петька все равно ни за что не соглашался пойти к зубному врачу. Он так боялся бормашины, как будто она была хищным зверем и вместе с тиграми бегала по джунглям.

      Строгая тетя наклонилась к Петьке и крепко ухватила его за плечо.

      Петьке показалось, что она сейчас клюнет его своим строгим носом…

      – Я бо… – прошептал Петька.

      – Болен? Ребенок болен! – ахнула строгая тетя. – Больной ребенок едет в троллейбусе! Его надо немедленно отправить в больницу!

      – Я не болен, я бо…

      – Что «бо»?! – закричала строгая тетя.

      – Я боюсь!

      – Ребенок боится ехать в больницу! – снова закричала строгая тетя и еще крепче ухватила Петьку за плечо. – Надо скорее вызвать «скорую помощь»! Ему совсем плохо! Как он дрожит! Остановите троллейбус!

      Петька покачнулся и закрыл глаза.

      Он чувствовал сквозь рубашку твердые пальцы строгой тети. Как будто у нее была не обычная, человеческая рука, а железная.

      Тома пролезла между строгой тетей и Петькой.

      Она подняла голову и посмотрела на строгую тетю.

      – Он не болен, – сказала Тома своим тихим и серьезным голосом. – Он боится… боится опоздать. Мы очень торопимся. Правда?

      У Петьки с трудом хватило силы кивнуть головой.

      Строгая тетя с сожалением выпустила Петькино плечо. Видимо, она все-таки считала, что на всякий случай лучше остановить троллейбус и отправить в больницу этого дрожащего мальчика.

      А Петька поскорее пробрался на свободное место, подальше от строгой тети и поближе к окошку.

      Тома села рядом с ним.

      И вдруг прямо в десяти шагах от себя за стеклом троллейбуса Петька увидел свой дом.

      Розовый дом плавно уплывал назад.

      А вместе с домом уплывал и голубой забор, и скамейка, и дворник в белом фартуке, и соседка тетя Катя.

      Тетя Катя стояла рядом с дворником, и они улыбались друг другу. Петька вскочил на ноги.

      – Ты куда? – удивленно спросила Тома.

      – Я уже приехал… Все… Это мой дом…

      – А разве ты… не со мной?

      Петька посмотрел на Тому. Ее глаза были такими большими, что Петьке захотелось, чтобы они были хоть немножко поменьше. И не такие грустные. Бледные губы Томы дрогнули.

      – Я с тобой, – буркнул Петька и снова сел на скамейку рядом с Томой.

      С тоской посмотрел он на угол розового дома, на свой балкон, где мама повесила сушиться на веревке его трусы и старую ковбойку.

      Троллейбус завернул за угол и быстро поехал по длинной улице, увозя Петьку все дальше и дальше.

      Тома прижалась к окну лбом. Она тихонько стучала по стеклу кулаком и нетерпеливо шептала: «Ну скорее, скорее!» А Петька низко-низко опустил голову.

      Что-то теплое и мокрое побежало у него по щекам.

      Кап!.. – на светло-серых брюках появилось