Лесная ведунья. Книга третья. Елена Звёздная

пробудить – но не упокоить. Нет у тебя силы такой, нет могильного холода, нет стальной решимости да ледяной беспощадности. Нет их у тебя, не на чем заклинание строить.

      Помолчала и я, задумавшись, на бумагу перед собой поглядела, на кляксу вторую уже по счету, да вновь на мага взглянув, ответила:

      – Вообще-то есть.

      – Могильный холод? – догадался Агнехран.

      Кивнула.

      – Это ты так решила, потому что поутру чуть нежитью не стала? – поинтересовался иронично.

      – Не только поутру, – возразила я. – И весь день я в себе этот холод ощущаю, а близ Гиблого яра и вовсе растет это ощущение. От того, смогу я…

      – Нет, – пресек слова мои архимаг.

      Вздохнул тяжело, головой покачал отрицательно, с меня взгляда не сводя, и пояснил:

      – Четыре составляющих нужны, Веся. Четыре. Как четыре столба, что крышу держат, как четыре стены у гроба, как четыре стихии. А у тебя всего одна составляющая, одна из четырех.

      И пока молчала я растерянно, продолжил:

      – Ты силу над нежитью утратишь уже к утру, слишком много жизни в тебе, слишком много света – твоя магия скверну уже сейчас на корню давит, к рассвету от могильного холода в душе твоей ничего не останется. Но нежить могу упокоить я.

      И сказал он это так уверенно, что я бы даже поверила, если бы не знала, чего стоит магам упокоение нежити. Но я знала.

      – Контуры магические чертить устанешь, даже если до сотой доли нежити Гиблого яра доберешься, – заметила, с улыбкою.

      И Агнехран помрачнел.

      – Тиромиру язык бы следовало вырвать, – произнес в сердцах.

      Я улыбнулась шире. Он на меня засмотрелся. Я на него. И вот смотрю, просто ведь смотрю, а чувство такое, словно взлетаю птицею, над облаками, да к самым звездам…

      Тут открылась со скрипом дверь в избу, домовой вошел, дверь плечом придерживая, да и сообщил:

      – Ужин твой, хозяюшка. Весь день же маковой росинки во рту не держала, поесть надобно. А не то, аспид мне…

      На этом домовой до стола дошел, да в блюдце Агнехрана-мага увидал.

      Тут же голову склонил приветственно, вежливо склонил голову в ответ архимаг. Да говорить не стали. Споро домовой мой избу покинул, а охранябушка вид сделал, словно вообще ничего не произошло. А затем снова на меня посмотрел, вздохнул, да и сказал:

      – Поешь, пожалуйста. А я пока посмотрю, что сделать можно, с силою твоею. Только уговор, Веся, я нужное заклинание ищу, а ты ешь. И в одеяло завернись, дрожишь вся. И все с подноса чтобы съела.

      Я поглядела на поднос. Не поскупился домовой – и ветчина копченая, и сыр заморский, и окорока свиного часть внушительная, и грибов всяческих, по счастью не поганок, жаренных понапринес, и…

      – Охранябушка, я же столько не съем! – призналась честно.

      Маг с сомнением посмотрел на поднос, на меня, и сдался:

      – Половину.

      Я посмотрела на поднос, на него…

      – Половину без вон того маленького кусочка, – не сдавался Агнехран.

      Тут дверь открылась, домовой вернулся с краюхой хлеба, да крынкой сметаны. Все передо мной поставил, поклонился магу,