Бабушка на восемь минут. Серёжа В. Павловский

ие, но только не я.

      – Что надо? – ответил я грубо на звонок, потому что Вася был очень некстати.

      – Серый… Брат…

      – Ну?

      – Серёженька…

      – Ну! Я слушаю, пизди, чё хотел.

      Что за человек? Два раза произнёс моё имя, а уже успел заебать и взбесить.

      – Чё делаешь?

      – Делаю. Говори, что хотел, заебал, – по-другому с Васей было нельзя.

      – Можешь зарулить ко мне на десять минут?

      – Нахуя?

      – Ну так, попиздим, чифирнём, одну хуйню покажу.

      – Это срочно или терпит?

      – Ыыыыыы, – Вася издал какой-то нечленораздельный звук. – Не терпит! Скорей… очень заходи… надо срочно, – показалось, что Вася был не в себе.

      – Ты чё, под бутиком? – прямо спросил я.

      – Нет!

      – А хули ты слова путаешь?

      – У меня тут какая-то залупа случилась, – сказал Вася взволнованно.

      – Что-то серьёзное?

      – Хуйня, но без тебя мне не справиться. Пожалуйста, заходи.

      – Ладно, жди.

      Так вот, клитор. Где же связь? Вася – мой очень старый знакомый. Не могу назвать его своим другом, потому что он гондон. Хотя я знаю наверняка, что сам Вася считает меня едва ли не своим самым лучшим корешем. Но я уверен, это только потому, что у него больше нет никаких друзей.

      Вася банчит, и этим всё сказано. Когда мы были мелкими, мы играли вместе в футбол во дворе и ходили в одну школу, только учились в разных классах. Потом мы выросли, но по-прежнему не переставали общаться, хоть и не так тесно, как в детстве.

      А потом он женился на моей однокласснице Лене, которая тоже появится в этой истории, но чуть позже.

      Когда мы были в шестом классе, Васе купили модную кожаную куртку со встречной складкой на спине. И Вася выёбывался этой курткой ровно два дня, пока кто-то из пацанов постарше не сказал: «Ха-ха, смотрите, у Васька́ клитор на спине». С тех пор Васю называли Клитором в глаза и за глаза.

      Не знаю, как он с этим справлялся, потому что прозвище, надо признать, очень обидное, но ничего уже не поделать. А с другой стороны, любое обзывательство обидное. Например, если человека будут называть сыкло – неприятно же. Даже если будут называть в шутку, всё равно приятного мало. Но и ведь если бы человека называли несыкло, тоже бы разницы никакой не было. А ведь, по сути, если к человеку обращаться «Привет, нехуйло! Как сам?», это же не будет являться обзывательством, но учтёт ли это тот, к кому так обратятся? Странная хуйня. Так что, если бы Васю называли не Клитором, а Неклитором, ему бы всё равно не понравилось и пришлось несладко.

      Сейчас, когда прошло почти двадцать лет, мне кажется, это прозвище к нему приклеилось навечно…

      С ума сойти, почти двадцать лет. Ебануться можно. Прошло столько времени, а я по-прежнему дурак дураком. Радует, что и Вася по-прежнему Клитор, хоть и женился и завёл пиздюка.

      Я оделся и через десять минут был у него. Идти нужно было через двор в соседний дом.

      – Показывай свою хуйню, – сказал я, пройдя в квартиру.

      Вася провёл меня в зал и указал на диван:

      – Вот она.

      Я прошёл следом за ним и увидел на диване спящую бабку с блевотиной на лице.

      – Ты чё, решил мне показать свою заблёванную бабку? – спросил я.

      – Это не моя бабка, – ответил Вася.

      – А чья?

      – Хуй знает.

      – А хули она делает на твоём диване?

      – Мне кажется, она отъехала, – сказал Вася встревоженно.

      – Хорош гнать, – я посмотрел на неё, считая, что это какая-то шутка, и засмеялся.

      Бабка лежала с закрытыми глазами, её старая кофта также была в рвоте.

      – Я серьёзно, ты поднеси палец к её носу, она не дышит.

      – Да иди-ка ты на хуй с такой хуйнёй, понял? Хуй ты меня разведёшь на свой тупой прикол!

      Ведь легко могло оказаться так, что я бы поднёс палец к бабушкиному лицу, а она бы тут же открыла глаза и гавкнула бы на меня так, что я бы насрал в штаны от страха. Или, например, укусила бы меня за палец. А Вася мог бы в это время не просто наблюдать, а снимать происходящее на видео, потому что, может, он ещё заныкал где-нибудь включённую видеокамеру. Хуй его знает, на что он способен и что у него с головой.

      – Серенький, дело серьёзное, отвечаю, – Вася выглядел, как взъерошенный попугай.

      – Я пошёл домой.

      – Сергуня, что мне с ней делать? Помоги.

      – Выгони.

      – Она же мёртвая.

      – Тогда сначала воскреси, а потом выгони, – я снова засмеялся.

      – Да хорош уже ржать. Ты чё, не вкуриваешь?

      – Ты себя в зеркало видел? Ты же уёбанный в говно! Хоть бы бабули постеснялся. А что с ней, кстати, ей плохо?

      – Да бабка, блядь, сдохла! Такая хуйня случилась, и я запаниковал, –