Кошки смотрят свысока. Светлана Нарватова

силой, что Яницкая едва успела отскочить.

      – Охренел?! – на этот раз у Альбины не было сил сдержаться.

      Она снова приложила карту, но дверь неожиданно открылась сама. Точнее, с помощью Добермана.

      – Обязательно было закрывать прямо перед моим носом?! – возмутилась Аля.

      – Это не я, – видимо, очень тонко пошутил Алексей.

      – А что, я?

      – Нет, – снова не согласился тот, и тут дверь снова захлопнулась. Сама.

      Яницкая вздрогнула.

      – Это сквозняк. – её спутник быстро разулся и совершено бесшумно скользнул в гостиную номера. – Вы зачем окно открытым настежь оставили? Я понимаю, что здесь закрытая база и чужаков нет, – слышался его голос и тихий стук замыкаемой створки. – Но элементарные правила безопасности-то нужно соблюдать.

      – Я не оставляла, – возразила Аля.

      Она его даже не открывала.

      Хромая, стараясь наступать на только на пятку, она вошла в комнату.

      На полу у стены лежал её чемодан. Его, видимо, тоже свалило сквозняком.

      – А кто же тогда оставил? Надувной слон? Или брошенный любовник?

      Алексей стоял у окна, на фоне цветущего розового облака. Ноги на ширине плеч, руки на груди. Подбородок вперёд. Спина прямая. Аля ощутила себя на скамье подсудимых перед суровым прокурором.

      – Какой любовник?! – пробормотала она. Точно, охренел. – Я сюда отдыхать приехала.

      – Ну да. С любовником-то разве отдохнешь, – хмыкнул куда-то в сторону Доберман.

      И с чего она решила, что он дрессированный? И даже если дрессированный. Это всё равно не значит, что ручной.

      – Не знаю, может, горничная убирала и решила проветрить, – Аля подняла чемодан и поставила его к стене. Сверху пристроила пляжную сумку. – Спасибо, вы очень выручили.

      – Выставляете? – Доберман оскалил зубы. Фигурально. – А вы мне кое-что должны.

      Аля напряглась, вдруг осознав, что они одни в номере, в пустом отеле, а за соседней дверью – спальня. Она непроизвольно дёрнула рукой, и сумка рухнула на пол. Туфли, Люся, сотовый, щётка… – всё художественно рассыпалось по ковру.

      – Платок мой носовой, – усмехнулся Алексей. – А вы о чём подумали?

      – О носовом платке, – соврала Аля, кивая головой, как китайская собачка под лобовым стеклом.

      Она опустилась на колени, чтобы собрать вещи. Каким-то непостижимым образом Доберман поднял сумку раньше, чем Яницкая села.

      – Врушка, – с укоризной заявил он, вручая сумку ей.

      – Я честно его верну, – возразила Аля. – Постираю и верну.

      – Я вам не верю, – нагло заявил Доберман, поднимая сломанную туфлю и выкатившийся на пол каблук и пытаясь пристроить один к другой, словно сверяя, подходят ли. Будто она всегда пару отломанных каблуков носит про запас. – Поэтому сам его заберу. И ногу вашу обработаю. А то, чувствую, вы здесь сейчас доломаете всё, что ещё не сломали. Бинты, лекарства есть?

      – Я сама могу, – упрямо заявила Аля.

      – Конечно, можете, – согласился мужчина, поднимаясь.

      В общем, Альбина