Божественная бездна. Иван Шаман

тварей, забирающих Соню, кулаками, зубами, хоть чем-нибудь я получил еще одну затрещину, и такого издевательства моя многострадальная голова не выдержала, сознание потухло. Но ненадолго.

      Ледяная вонючая вода окатила меня с головы до ног, и я понял, что совершенно наг! Несколько секунд ушло на то, чтобы прийти в сознание. Больно, черт, как же больно! Голова, живот, руки и поясница – все горело от ушибов и порезов. Но больше всего ныли суставы плеч, потому что меня подвесили за руки, заведя их назад. Стоять можно было лишь на крошечном уступе, а прямо передо мной зияла чернота провала, уходящего вниз.

      – Утха жао! – приказал незнакомый мужской голос. Поворачивать голову было больно, но я оглянулся и вновь выругался. Я оказался не один. Сотни мужчин, женщин и подростков стояли в таких же позах, полунаклоненные, с заведенными назад руками. Совершенно голые, как и я. Меж рядами ходили уже знакомые мне уроды. Не те конкретно, которых я видел при атаке на деревню, но тоже не люди. Теперь дварфы были без доспехов, а потому легко узнаваемы.

      Подходя к очередному пленнику, комиссия из нескольких захватчиков тщательно и по-деловому осматривала его, ощупывала, что-то замеряла и, посовещавшись, нацепляла на шею ошейник. После чего пленник начинал безумно орать. Это явно не самые простые оковы, хотя я не видел, чтобы на них были шипы или другое пыточное устройство, да и особенно крепкими или тугими они не выглядели. Зато без слов было понятно, что с нами собираются делать. Варвары. Сучие рабовладельцы.

      Оценщики при этом использовали ошейники трех цветов. Черного, красного и золотого. Вначале я подумал, что тем, кому досталось золото, повезло. Это были самые красивые и подтянутые девушки, стройные накачанные юноши. Но затем увидел, как уже обработанную девчушку лет пятнадцати сняли с дыбы и начали насиловать прямо перед строем, при этом работорговцы не обратили на это никакого внимания.

      – Уроды! Сволочи! – Все во мне клокотало от желания разорвать этих уродов в клочья. Но с губ едва слетел шепот. Зато мое пробуждение заметили, и вот уже трое дварфов под предводительством высокомерного эльфа, ухмыльнувшись, принялись ощупывать мои собственные руки и ноги. Все, на что мне хватило сил, – собрать кровь и слюну и плюнуть в рожу ближайшему.

      – Пхрика, – произнес дварф, замахиваясь для удара, но затем зловеще улыбнулся, хотя лучше бы ударил. Совещание с коллегами длилось всего пару секунд, после чего на моей шее защелкнулся красный ошейник.

      «Инициация начата. Дробление…»

      Боль? Да разве у меня когда-то в этой жизни хоть что-то болело? А вот теперь я впервые по-настоящему почувствовал, как кричит не тело, а сама душа, разрываемая на части. Ее вынули, привязав к ошейнику. Все ранения, ссадины и вывихи мгновенно забылись. По сравнению с магической болью остальное стало несущественно.

      «Душа разделена. Магический потенциал отсутствует. Полная блокировка функций, передача контроля хозяину».

      – Хорошо? – ухмыляясь, спросил дварф, и я не сразу