Стая. Кейт Стюарт

снова смотрит на меня. – Запишешь в свой дневничок, украшенный бабочками и стразами?

      Слышу вокруг смех и чувствую, как горят от смущения щеки.

      Господи, Сесилия, умолкни.

      – Да пусть останется, Дом, – высказывается с патио Лайла. – Она никому не мешает.

      Доминик тщательно обводит меня взглядом, но дергает подбородком в немом приказе.

      – Дом, да… – заговаривает Шон, и я поднимаю руку.

      – Ну и ладно, я ухожу. – Я смотрю на Доминика, униженно переминаясь с ноги на ногу. Это доставляет ему удовольствие, и в его холодных глазах я вижу свое трусливое отражение.

      Он поворачивается, собираясь уйти, но я останавливаю его, положив руку ему на предплечье. Допив остатки сидра, бросаю бутылку ему в ноги.

      – Упс, – прикидываюсь я пьяной дурой.

      Скрежеща зубами, словно мое прикосновение обжигает, он медленно переводит на меня взгляд, хмуря темные брови, словно вопрошая «какого хрена?».

      – Ты выгоняешь меня со своей вечеринки. Знаешь, мог бы сказать, как приятно было со мной познакомиться. Так делают вежливые люди.

      – Меня еще ни разу не обвиняли в вежливости.

      – Это не обвинение, – гаркаю я, а Шон чертыхается и начинает меня уводить. – А банальные правила приличия, козел. – Видимо, сидр добавил в мою речь акцент пьяного английского пирата, или я пересмотрела сериалов на «BBC». Я пьяно хихикаю, и Шон подхватывает меня на руки.

      – И такой симпатичный козел, – растягиваю я слова.

      Отовсюду доносятся смешки, а полные губы Доминика дергаются в некоем подобии улыбки. Я ерзаю в руках Шона, чтобы он меня опустил.

      – Знаешь, я проблема, – умничаю я, и слева раздаются улюлюканья. – Просто спроси своего брата. – Чувствую бедром, как трясется от смеха грудь Шона, пока он несет меня через гостиную на улицу.

      Шон относит меня к подъездной дорожке, ставит на землю и оглядывается назад с виноватой улыбкой.

      – В чем проблема, черт возьми?

      – Я же тебя предупреждал, – улыбаясь, говорит Шон. – Он часто кусается, без предупреждения лает.

      – Обязательно было меня позорить?

      – Он от такого кайфует. Должен признать, что все оказалось лучше, чем я думал.

      – А я думаю, что все прошло довольно хреново, – заплетающимся языком спорю я и понимаю, как сильно ударил в голову сидр.

      Нахмурившись, Шон внимательно на меня смотрит.

      – Я отвезу тебя домой, не против? А завтра утром заеду за тобой, чтобы ты забрала свою машину.

      – Ладно, – фыркаю я, и он открывает мне дверь. Сев спереди, я от злости скрещиваю на груди руки. – Меня как будто только что поставили в угол. – Я поворачиваюсь к Шону. – Я неконфликтный человек. Извини, не знаю, какой бес в меня вселился.

      – Да Доминик и монашку доведет до белого каления.

      – Да неужели!

      Шон хмыкает и, захлопнув тяжелую дверь, с сочувствием на меня смотрит.

      Я сползаю по сиденью.

      – Дело в моем папе, да?

      Он кивает.

      – На него работает половина гостей на этой вечеринке.

      – Вряд