Диковинные загадки отеля «Зимний дом». Бен Гутерсон

шестая. Фраза, претворившаяся в жизнь

      Элизабет пребывала в таком смятении – одновременно пристыженная и сердитая, – что, спускаясь по лестнице с тринадцатого этажа, не могла решить, что именно взбудоражило её сильнее: пугающее проявление её силы, тот факт, что через несколько часов она наконец поговорит с Ланой, или то, что она узнала про родителей. Всё это приводило девочку в замешательство, особенно после странного происшествия у шахты Риплингтона.

      «Но обязательно ли Норбриджу было так на меня злиться?» – подумала Элизабет. Она и раньше видела, как он сердится, конечно, но в этот раз он был разгневан не на шутку.

      Девочка продолжала мрачно обдумывать всё это – игнорируя совет, который как-то дала ей Леона («Кто контролирует твои чувства, ты или другой человек?»). А потом она распахнула дверь, ведущую на третий этаж, и увидела, что дверь в мастерскую Фредди слегка приоткрыта. Резко остановившись, Элизабет вгляделась в коридор, размышляя, что мог значить тот факт, что запертая с самого кануна Нового года комната стояла нараспашку. В прошлый раз она была в мастерской три месяца назад, когда они с Фредди нашли за грудами ящиков вход – четвёртый и последний – в тайные проходы «Зимнего дома». Именно через этот вход Грацелла, Селена и Лана прокрались в тёмный туннель, следуя своему зловещему плану.

      Теперь Элизабет прислушалась ненадолго, а потом тихо двинулась вперёд, не сводя глаз с двери. Изнутри не доносилось ни звука; ощущение не поднималось внутри неё волной. Она легонько нажала на медную ручку и вошла в мастерскую – там оказалось почти в точности так, как она помнила: верстак в центре, стена со свисающими с крюков инструментами, повсюду кусочки фанеры, и строительные козлы, и разные шкафчики. Единственным, что изменилось – и весьма кардинально, – была стена с четвёртым входом: её наглухо замуровали. Элизабет заворожённо уставилась на неё: если бы кто-нибудь захотел снова пробраться в тайные проходы, здесь ему это точно не удалось бы.

      Она подошла к стене и провела рукой по грубой кладке, слегка постукивая по ней, будто проверяя на прочность. Поддавшись какому-то порыву, Элизабет приложила к стене ухо и прислушалась – точно так же три месяца назад она стояла у самой двери. В прошлый раз она услышала слабое гудение, звук, пойдя на который, отыскала странную ледяную статую, спрятанную глубоко под «Зимним домом» и позволившую высвободить силу её кулона. Теперь она ожидала лишь тишины. Но, прижав ухо к стене, с удивлением услышала тот самый тихий и низкий звук, который раздавался сразу после Рождества. Девочка затаила дыхание и зажмурилась. Гудение было едва различимым, почти неслышным – но всё же было.

      Элизабет резко отстранилась от стены и оглядела комнату. В её голове всплыло воспоминание, и, не успела она обдумать, что делает, как подошла к крюкам с висящими на них инструментами. Справа, ближе к полу, чем к потолку, висел серебряный мастер-ключ – тот самый, которым она воспользовалась в позапрошлое Рождество, чтобы проникнуть в комнату Грацеллы. Элизабет покосилась на открытую дверь, а потом сняла ключ с крючка