Сводная сестра бандита. Олли Серж

он хмыкает. – Эпистолярный жанр – здесь вообще один из самых популярных.

      – Охренеть… И какой же у тебя псевдоним?

      – Иван Грозный, – невозмутимо кивает отец. – Мне нравится.

      – Ну спасибо… Я заметил…

      – Так вот, – невозмутимо продолжает, – вчера она не пришла. Сегодня тоже. Я хочу, чтобы ты разобрался в причине. Если понадобится, оказал помощь.

      – Погоди! – Я кручу головой. – Ничего не понимаю. Откуда она взялась? Ты сидишь уже пять лет и не доверяешь посторонним? Кто эта женщина?

      – Твоя «молочная мать». – Отбивает мои вопросы отец. – Если ты ищешь глубокие смыслы, то могу рассказать подробнее. Ее первый ребёнок родился недоношенным. Нервы. Время было отвратительное. А молоко пришло. И пока твоя мать лежала после операции в реанимации, Люда согласилась тебя кормить. За деньги, конечно. Потом перешли на смеси.

      – Жесть какая. – Отзываюсь шокировано и веду руками по волосам, ерша волосы. – Как вы смогли встретиться?

      – Она пришла в колонию читать спец курс по литературе в рамках государственной социальной программы. Мы узнали друг друга. Я попросил посмотреть мои тексты.

      – Прямо романтика, – не сдерживаюсь от иронии.

      – Отношения максимально засекречены, чтобы не подвергать ее опасности. Поэтому, открыто пробить информацию о ней я не могу.

      – Книги… молочное родство… – развожу руками. – Удивил. Ничего не скажешь. Стареешь.

      – Я на тебя расчитываю, – хмурится отец. – И жду отчёт завтра.

      На улицу выхожу, также соблюдая все максимальные меры предосторожности.

      Сажусь в машину, ставлю задачу своим ребятам найти женщину и благополучно забываю об этой маразматичной ванили.

      Гораздо больше меня сейчас заботят бесконечные пробки на въезде в город. Я серьезно рискую пропустить не только утренние, но ещё и обеденные встречи. А журналисты могут обернуть это по-своему. На меня и мою семью всегда есть, что раскапать.

      – Иван, – от мыслей меня отвлекает Виктор, – ребята отписались по женщине.

      – И что там?

      – На работе говорят, что ее уже месяц, как нет в живых. Но осталась дочь.

      – Мать твою… – откидываю голову на подголовник, соображая, что хочу я этого или нет, но к дочери придётся ехать лично. День перестаёт быть томным. – Давай адрес их говори. Поедем быстренько с девчонкой пообщаемся, бабок ей дадим и спокойно своими делами займёмся.

      – А журналисты?

      – Должны успеть. Но поверь мне, – хмыкаю, – расстроенный Василий Грозный гораздо страшнее всех журналистов вместе взятых.

      Глава 2. Прийти в себя

Оля

      – Ну ты даёшь… – в очередной раз качает головой подруга. – Прости, я приехала сразу, как только сообщение прочитала. Любят эти Мурзиковы на природу выезжать так, чтобы ни один гаджет не ловил. А их детеныши без мультиков – настоящие сатанята. Я беру мячик и говорю: «Давайте в съедобное-несъедобное играть. То, что можно кушать – ловим, что нельзя – отбрасываем.» А они смотрят на меня, как на ненормальную.