Мертвые львы. Мик Геррон

одной паранойе он бы долго не протянул. По-твоему, он себя превзошел. И в чем именно проявляется эта паранойя?

      – Он решил, что в стране оперирует группа ликвидаторов из КГБ.

      – Для начала, КГБ больше не существует, – сказал С. Ч. – Холодная война закончилась. Мы победили, если ты следишь за новостями.

      – Да, я знаю. Я погуглил.

      – Но с другой стороны, их нынешний президент когда-то возглавлял КГБ. Между прочим, сейчас эта организация называется ФСБ, и хоть они и сменили вывеску, суть осталась той же. А что касается ядов, которые не оставляют следов, именно ими и занимался особый отдел КГБ. Токсикологическая лаборатория. Фабрика ядов. В тридцатые годы некто Майровский или Майрановский[7], ну, как-то так, изобретал там всевозможные отравляющие вещества. И добился таких успехов, что его самого убрали.

      Ривер посмотрел на свой стакан. Он пил виски только с дедом. Может, это был своего рода ритуал.

      – По-твоему, это возможно.

      – По-моему, если Джексон Лэм подозревает, что на нашей территории проводится операция в старом московском стиле, то к нему следует прислушаться. Имя Литвиненко тебе ни о чем не говорит?

      – Там не применяли яда, не оставляющего следов.

      – Вот именно. Потому что та операция проводилась под черным флагом. Думаешь, они не смогли бы обставить все как несчастный случай? – (Одним из излюбленных приемов С. Ч. было обращать твой аргумент против тебя же; еще одним – не давать тебе шансов перегруппироваться.) – Кто жертва?

      – Некий Боу. Ричард Боу.

      – Господи, он был еще жив?

      – Ты его знал?

      – Не лично. Он был бегунком в Берлине. – С. Ч. отставил стакан и принял позу мудреца: локти уперлись в подлокотники, пальцы сплетены, будто держат невидимый мяч. – Как он умер?

      Ривер объяснил.

      – Ну, звездная карьера ему никогда не светила, – сказал С.Ч., будто нерасторопность покойного Дикки Боу напророчила ему смерть в автобусе. – До Первого дивизиона ему было далеко.

      – До Премьер-лиги[8], – поправил его Ривер.

      С. Ч. небрежно отмахнулся от этого мерзкого нововведения.

      – Бегунок, ловко орудовал на панели. И кажется, был совладельцем ночного клуба. Или работал в нем. В общем, приносил всякие крохи: кто из чиновников изменяет жене или дружку и все такое прочее. Ну, ты представляешь.

      – И все это фиксировалось в досье.

      – Знаешь старую присказку про законы и колбасу? Ну о том, что лучше не смотреть, как они делаются?[9] Вот и с разведслужбой так же. – Он выронил невидимый мяч, снова взял стакан и задумчиво поколыхал его содержимое, так что янтарная жидкость омыла стенки. – А потом Дикки Боу ушел в самоволку. Тем и прославился. Загулял, да так, что тревожные огоньки замигали на всех коммутаторах, от Берлина до… Баттерси. Ох, прости. Аллитерация. Дурная привычка. В общем, от Берлина до Уайтхолла, потому что хоть он и был мелкой сошкой, но в то время никому не хотелось, чтобы британский агент появился на красном телевидении и вещал бог

7

Имеется в виду профессор Григорий Майрановский (1898–1964), руководитель «Лаборатории Х» НКВД СССР в 1937–1951 гг.

8

Первый дивизион – высший дивизион в системе футбольных лиг Англии с 1892 по 1992 г., впоследствии переименованный в Премьер-лигу.

9

«Тем, кто любит колбасу и уважает закон, лучше не знать, как делается и то и другое»; видоизмененное высказывание принадлежит американскому юристу и поэту Джону Годфри Саксу (1816–1887): «Законы, как колбаса, внушают тем меньше уважения, чем больше мы узнаем о том, как они делаются», – но чаще ошибочно приписывается Отто фон Бисмарку, первому канцлеру Германской империи.