Те, кого мы прощаем. Роман Суржиков

ими, приговаривая: «Пусть случится! Пусть случится!» Пусть Лейла Тальмир вылетит прочь со двора! Хватит здесь и одной невежды из провинции.

      – Леди Лейла, я знаю, сколь многое вы для меня сделали, – в сухом голосе северянки не было и тени прежней усталости. – Я готова щедро отблагодарить вас, но не допущу, чтобы вы переходили границы.

      – Я нуждаюсь в помощи и пришла за нею к вам. Какую границу я нарушила? Мне следовало записаться у секретаря? Подать ходатайство в письменном виде?

      – Не забывайтесь, леди Лейла.

      – В свое время вы приходили за помощью ко мне. Дважды. Оба раза я помогла.

      – Довольно! Я не потерплю нотаций. Я вам не дочь.

      Фрейлина промолчала. Наконец-то! Хоть теперь хватило ума проглотить язык.

      – Извольте объяснить причину вашего поведения. Что происходит? Зачем так спешно понадобились земля и деньги?

      – Я не могу этого сказать.

      – Что за тайна у вас появилась?

      – Это моя тайна, ваше величество.

      – И как я могу вам доверять?

      – Простите?..

      – Я спросила, миледи, как можно доверять вассалу, который алчет денег и не объясняет причину? Вас шантажируют? Вас подкупают, а вы хотите больше? Ищете, где заплатят дороже?

      Фрейлина крикнула так, что Вигам отпрянул и выпал из камина:

      – Вы ничего не понимаете! Вырастете – узнаете, как бывает!

      Владычица ответила, напротив, столь тихо, что Вигаму пришлось прижаться ухом к черной от сажи стенке очага:

      – Вы не получите ни земли, ни денег. Я оставлю вас на службе ровно до той минуты, когда посмеете вновь повысить голос. Ступайте, миледи.

      Фрейлина выдержала паузу, будто искала еще слова. Но, так и не сказав, скрипнула дверью.

      Рональд Вигам переждал, пока ее шаги прозвучали мимо кофейной комнаты, а тогда схватил поднос и ринулся за орджем. Душа его пела от надежды. На радостях он решил не экономить, а влить в северянку настоящего лидского двадцатилетнего, лучшего из орджей, придуманных богами и созданных людьми. Глядишь, почувствует разницу. Глядишь, понемногу еще наладится жизнь!

      – Эй, сударь, осторожнее! Вы скачете так, будто возглавляете атаку!

      Вигам ахнул и согнул спину в нижайшем поклоне. Человек, возникший на его пути, был самим лордом-канцлером.

      – Я виноват, ваша светлость, прошу простить…

      – Не беда. Дайте-ка взгляну, с каким оружием вы мчитесь в бой.

      Герцог уважительно осмотрел бутылку:

      – Отличный выбор, сударь! Лишь в одном искусстве Первая Зима так и не превзошла древний Лид: в умении готовить ордж.

      – Ваша светлость, отец учил меня выбирать напитки, а дед – отца, а прадед – деда.

      – Жаль, что мой дед учил отца совсем другим делам… Кому несете?

      – Ее величеству.

      – Тогда позвольте, я приму на себя вашу миссию.

      Лорд-канцлер взял у Вигама поднос.

* * *

      Май 1775 г. от Сошествия

      День встречи ЕИВ Минервы с вождем Подснежников Салемом

      Фаунтерра, дворец Пера и Меча

      – Бертрам,